Но через год эта партия фактически прекратила свою активную деятельность, сконцентрировавшись на издании популярной легальной газеты на белорусском языке «Наша нива», а поучаствовавший в революции крестьянин Григорий вернулся в Пилипки.
И начались годы реакции.
Однако и крестьянам Западного Полесья эта революция кое-что всё же дала. Для всех российских крестьян были отменены выкупные платежи, и им было даровано право на свободное передвижение и выбор места жительства.
– «Рыгор (Григорий), а ты юсё ж не дарэмна (не даром) зъездив у Минск. Вунь нам свабоду перамяшчэння (передвижения) прывёз!» – немного с завистью шутил Пётр.
Он прекрасно понимал, что ему, обременённому семьёй и хозяйством, сделать тоже, что сделал неженатый Григорий, было просто невозможно.
А хозяйство у Петра было просто на зависть соседям. После завершения строительства хаты с пристройками, он с отцом и его братом построили и второй ряд хозяйственных построек своей усадьбы.
А усадьба Петра Кочета площадью менее двух десятин (полтора гектара), как и большинство усадеб Полесья, была погонной, но двухрядной.
Её ширина по улице составляла чуть больше шестидесяти метров, а длина, с постройками и двором, с садом, огородом и полем – более двухсот пятидесяти. Кроме того, отец выделил ему по другую сторону от деревни поля площадью четыре с половиной десятины.
Таким образом, Пётр Васильевич Кочет, как проживающий рядом старший сын Василия Климовича, стал владельцем шести десятин земли.
В главном ряду его с чистым двором усадьбы вслед за хатой, стоящей торцом к улице, размещались придомные хозяйственные постройки, включая погреб в сенях для хранения картофеля, квашеной капусты, лука и молочных продуктов.
А далее к заднему торцу дома и к сеням были пристроены тоже срубная истопка (варывня) с печью-каменкой и очагом-жаровней, также служащая для хранения продуктов и подготовки зимой корма скоту, большая клеть-кладовка, дровница и баня с пристроенным к ней предбанником.
Баню с предбанником (промыльником) Петр Васильевич соорудил из относительно тонких брёвен, с двускатной крышей и двумя оконцами.
Полог выложил из жердей и горбыля.
Вдоль стен он поставил лавки, а у печи разместил полок, на котором потом не раз намыливал тела своей жёнушки и сыночков.
Печь-каменка была сделана тем же знакомым печником, но теперь весьма прогрессивно – с вмурованным в неё котлом для воды, с выходящей на крышу дымовой трубой, и с разогревающимися камнями для образования пара.