– Прошу прощения, я никого здесь не вижу, – Грейс пожала плечами.
Роберт назвал себя безголовым.
– Вовсе нет, – уверила мисс Крофтон, будто знакома с клиентом уже много лет. – Могу вас обрадовать, мистер Хилл. У вас есть алиби.
Он выпрямился, брови поднялись на лоб. Сначала на его лице читался скепсис, но через пять секунд парень издал облегчающее пыхтение с желанием долго хихикать от радости:
– Алиби?
– Да, – кивнула девушка. – Вы были замечены в одно и то же время на двух камерах видеонаблюдения. Произошло странное недоразумение, но вы находитесь под следствием. Вам запрещается выезжать из города до окончания расследования. Уверяю вас, мы решим этот вопрос.
Роберт не верил её словам. Будто выиграл в лотерею, вытянул самый счастливый билет – свой билет на свободу. Проблемы на работе выглядели ничтожно по сравнению с реальным сроком. Черт, его жизнь могла быть закончена!
Парень был готов крепко обнять девушку, стоящую перед ним, чтобы убедиться, не очередная ли она галлюцинация.
– Спасибо, – пробормотал Роберт. – Спасибо большое.
Моррис сел в свою машину, злостно ударил по рулю и топнул ногами.
– Во всём виновата ты, Эстер!
Больше нет того маленького Робби, как и его рыжих кудряшек. Образ мальчика в воспоминаниях Морриса умер в одно мгновение, как умерла Кэти Тейт.
Моросил дождь.
Два часа, проведенные под арестом, стали роковыми. Отныне звук дождя – услада для ушей, никак иначе! Вот она, вся прелесть свободы – нет никаких стен, ничего не мешает дышать.
Роберт по-прежнему чувствовал себя ужасно. На записях с камер его личность раздвоилась: один засыпает стоя, а другой толкает девочку под поезд.
Всё происходящее было похоже на идиотский сон или фантастический триллер. Может он действительно спит? Наутро он проснётся, вспомнит сновидение о существовании мифического существа, принимающего чужие облики, задумается о написании романа, но посчитает идею слишком странной. Никто не воспримет эту историю всерьёз, лишь посмеются. Он возненавидит этот сюжет слишком сильно, чтобы начать над ним работать. К тому же, Роберт никогда не задумывался о писательстве. Его работа – журналистика, где нужен анализ, а не воображение. Но идея не покинет его разум на протяжении долгого времени.
Одним вечером он не выдержит и сядет за свой ноутбук, прочувствует каждое слово и набросает несколько страниц. Процесс будет увлекать так, что Роб неохотно попрощается с рукописью до следующего дня.