– А как вам удавалось сохранять любовь к жизни, несмотря на трудности и усталость?
– О, друг… Для этого желание нужно. Нужно хотеть жить. Бывало, чувствую тоска накатывает, а я ее – делом!
– И что, прямо с каждой печалью так получается расправляться? А если что-то серьезное? Если ничего не радует? – спросил я и тут же понял, что про себя спрашиваю. Понял это и старик, пристально посмотревший на меня.
– А коли ничего не радует, то это, значит, дело прошлое. Вспомнить надо, что тебя так расстроило. Давние обиды, они словно груз, к ноге привязанный – пока не разберешься да не простишь, так с собой и будешь таскать. Большого и легкого шага не даст тебе она сделать. Многие люди всю жизнь так и таскают свои обиды на себе и лелеют их. А где в этом прок? Гордость потерять бояться? Так с тобой она останется, никуда не денется. Люди думают значимость свою показать обидой, но фальшивая она. Если тебя уважают, то и не обидят. А если ты сам себя уважаешь, то и не обидишься. К чему себя травить? Тот, кто себя любит и ценит не в жизнь не позволит душу свою поганить.
– Трудно поверить, что вас кто-то может обидеть…
– Ну так… и я был молодой да глупый. Пониманье-то, оно потом приходит, не один десяток лет может пройти. Был у меня товарищ один, Семен. Жили близко и часто с ним за дровами ездили в лес. Он лесорубом был и свой трактор имел исправный, на нем и ездили. А однажды он сломался. А что делать? За дровами-то ехать надо! Был и у меня тракторишко старенький, без дела возле дома стоял. Сеня говорит, давай, мол, на твоем? А я чего? Давай, говорю. Кое-как завел его товарищ-то, мы взяли пилы и поехали. Забрались вглубь леса, деревьев – тьма! А у Семена, смотрю, глаза что-то забегали, словно черти в них пляшут. Он ведь все места знал, все делянки. Из трактора не вылезает, а все думает чего-то. «Нет, – говорит, – в другое место поедем!» Приехали в другое, спилили сколь надо, загрузились да уехали. А как вернулись, он и говорит: «У тебя пусть так пока останутся». Дрова-то. Ладно, говорю, коли мне жаль? А следующим утром уж вся деревня меня вором называла. Трактор – мой, дрова – у меня. А делянка-то – чужая! Нас видали в лесу! Нарочно Сеня чужое взял. Только за меня он не вступился! И себе ведь дров не успел отделить, ну уж они не нужны ему стали теперь, лишь бы на него не подумали. Вот так. Лишился я тогда и друга и доброго взгляда. Долго потом понять не мог – за что он так со мной? Дела мои от расстройства неважно шли, пропал интерес. А потом и думать перестал про это. Что толку? Уж не воротишь ничего, так-то… Мысли тягостные отравляют жизнь, и дело твое – не позволить этому случиться. Иначе вся жизнь нарушится. Если что случилось – забудь. Не думай о плохом более минуты.