– Не-е-ет! Хочу-хочу-хочу! – продолжал он верещать, и уже готов был упасть на пол, и забиться в истерике, лишь бы ему купили ее.
– Хорошо, заверните нам эту плутовку! Нервно воскликнула Дама.
– И за что такую цену еще ставят?! Она ж никуда не пригодна! Только стоять на полке, и пылиться.
Дама попыталась предложить сыну солдатиков, и прочие мальчишеские игры, но тот снова приготовился орать, видя, что мама не хочет ее брать.
– Все-все! Я беру ее тебе! Только успокойся.
Довольный, прижимая к себе свое приобретение, завернутую в много слоев хрустящей упаковочной бумаги, они пошли домой. Эльза радовалась, что наконец то обрела Хозяев, и она сможет показать, как она красиво танцует, и как она умеет приседать в книксене.
Но не тут то было. Придя домой, и закрывшись в своей комнате, мальчишка нетерпеливо разорвал всю обертку, и стал отдавать ей команды.
– Ать-два! Левой-левой! Ну же, почему ты не маршируешь?!
Он тряс и теребил куколку, вскочив сам с пола, где играл. И показывая ей как надо. Но Эльза лишь беспомощно смотрела на него и не понимала, что ему от нее надо. Он расставил своих солдатиков, и те начали маршировать по полу, поворачиваясь влево и вправо, делая различные пируэты ружьями и саблями. А еще они красиво делали разворот, как если бы на них нападал противник.
– Вот! Видишь, как надо? Давай, делай так же!
Но Эльза лишь начинала кружиться в танце, и выделывать различные пируэты и па, ведь она могла только это.
– Ну ничего, я тебя научу, как надо, ты у меня еще не так маршировать будешь, пригрозил он ей, и убрал на самую верхнюю полку своих игрушек.
А тем временем важная Дама, во время воскресного чаепития со своими подругами, жаловалась на своего сына Томаса.
– Представляете! Он купил какую-то никчемную куклу! И теперь целыми днями сидит с ней взаперти, и играет только с ней, почти забыв про игры для мальчиков, нервно восклицала она, и трагически закатывая глаза. Подруги сочувственно вздыхали, переглядывались между собой, а вдруг у мальчика и правда отклонения в развитии, или еще что то.
Но время не стоит на месте, Томас постепенно охладел к своей кукле, и уже не так часто доставал её с верхней полки, лишь иногда пытался заставить ее маршировать, но видя, что она никак не хочет или не может, бросал ее в ящик, и забывал про нее. От такого небрежного отношения к ней, ее платье стало потрепанным и уже не таким красивым, шляпка съехала на бок, ленты на ней порвались, а сама куколка уже не казалась такой изящной и красивой.