Собакалипсис - страница 31

От связки свечей сразу стало значительно светлее. Пёс устроился на стуле рядом с огнём.

– Иди сюда, Джек. Не бойся, – здоровяк похлопал по соседнему стулу.– Присаживайся рядом.

Я поднялся и с опаской присел неподалёку. Пёс покачал головой.

– Я сенбернар, – произнёс он.– Это значит Святой Бернар. Что накладывает на меня огромную ответственность. Ибо кто, если не я, защитит и наставит на путь истинный падших человеков и заблудших зверушек? – Пёс вздохнул:– Тяжек сей крест, ибо не ведают, что творят.

– Это… Бернар, – начал, было, я, но он поднял руку.

– Можно просто Сеня.

– Ага, – я кивнул.– Знаешь, я не вполне понимаю, о чём ты говоришь. Но ты, судя по всему, добрый малый, – я осёкся и добавил:– Хоть и немалый.

– Ответственность! – торжественно произнёс пёс и воздел лапу кверху. Я снова кивнул и сглотнул подступивший ком.

– Так вот, – продолжил я.– Я знаю, что ты приютил человеческого ребёнка. Мальчика. А я тоже несу за него ответственность. Понимаешь?

Сенбернар прикрыл глаза.

– Уважаю, – пробасил он.

– Мальчик сейчас живёт в нашем приюте для людей. Поэтому я хотел бы забрать его.

Теперь пёс поглядел на меня с сомнением.

– Ты? – он хмыкнул.– Сила божия велика. Но искушать его – грех.

– Чья сила? – уточнил я.

Сенбернар воздел очи к потолку и тяжело вздохнул.

– Язычник, – произнёс он.

Я высунул язык и попытался его рассмотреть. Вроде, всё с ним было нормально. По крайней мере, мой язык вряд ли сильно отличался от языка сенбернара.

– Бог, – воодушевлённо начал свою проповедь пёс, – величайшая и милосердная сила природы. Он повсюду вокруг и внутри нас. Люди прогневали его. За то он лишил их разума и наделил им нас. Ведь мы, собаки, избранные. Если прочитать изначальное имя собак – дог – наоборот, то как раз получится год. А год – это имя бога.

– По-моему, год – это цикл сезонов, – усомнился я.

– Да, – обрадовано закивал сенбернар.– Я же говорил. Он во всём! И, прежде всего, в вечном течении природы!

– Но если он такой милосердный, то почему так поступил с людьми?

– Он милосерден, но справедлив! – с жаром воскликнул Сеня.– Его терпение не имеет границ, но если заканчивается, то несть числа всем казням египетским, кои падут на главы согрешивших пред очами его!

Я выпучил глаза. Я не вполне понимал, о чём идёт речь. Но пёс говорил столь воодушевлённо, будто ему кто-то об этом рассказал. Или даже показал.