Когда было про любовь? Про кран, что подтекает, про стёртые набойки на сапогах, про цепь велосипедную, про долг соседке, полку на кухне…
А теперь, когда дети выросли, и разговоры прекратились. Так, привет-привет, давай-на… А я…а мне… И тут – как на зло – Петров! Да ещё с такими словами! У меня аж глаз задёргался, как увидела: «Не могу себе простить что не сделал тебя своей»
Мне с детства, не хватало ласки – я ж в интернате росла, я так хотела, чтобы меня на ручки взяли, прижали к себе, сказали, мол, моя, только моя…
Слёзы брызнули из глаз. Лида со злостью швырнула ручку, и, еле сдерживаясь, закрывая рот обеими ладонями, некрасиво, отрывисто, как в детстве, зарыдала.
Но мысли выстроились стройно так, как голуби на проводах расселись: «Не в Петрове дело. Совсем не в Петрове. Во мне!»
Дни, отдаляющие Лиду от встречи с Петровым, полетели быстрее рекламы бегущей строкой. Час Х маячил уже в досягаемой близости.
Это было событие, которого женщина и хотела, и не хотела одновременно. Хотела потому, что представляла Петрова в виде мага и избавителя от обыденной и навязшей в зубы жизни.
Образ человека из юности был размыт, одно осталось незыблемым – налысо обритая голова, правильной формы череп, карие глаза, ресницы, как у девчонки, узкие губы. Интересно, он сразу поцелует её при встрече?
Даже от мысли, как всё произойдёт в первые минуты встречи, сердце билось сильнее, стук его отдавался в ушах, пульс шпарил, щёки загорались, как в бане на полке, руки потели и начинали дрожать. Настоящая тахикардия, погуглив, решила Лида, и купила в аптеке предложенные капли.
Представляя Петрова молодым – не старился он в её памяти нисколько – она его глазами посмотрела на себя.
Как бы со стороны. Беспристрастно. И ужаснулась.
Из зеркала глянула усталая женщина с тусклыми волосами. Лида поднесла зеркало ближе и стала подводить итоги борьбы с возрастом. Опущенные уголки рта. Складки эти, как их там, носогубные. Видны, да. Паутинка морщинок в уголках глаз. Нифига не нежная. Правда, она видна не сразу, но при близком рассмотрении – самые что ни на есть гусиные лапки. Правильное название придумали! Брови. «Сейчас такие не носят,» – это сказала самая молоденькая девчонка на работе.
Короче! Надо что-то делать! Вперед, и с песней.
Не подкачала только фигура. Вернее, подкачать кое-что как раз не помешало бы, но – слава Боженьке и большое спасибо генам – женщины в роду всегда были не жирные, а подтянутые, фигуристые, но не полные. Самое то, что надо. Не 90-60-90, конечно, но и не как в том анекдоте: «120-120-120 – где талию будем делать?»