Рояль расстроенный стоит в углу.
И зеркало – в осколках на полу.
Бегу от ужаса. Зачем, куда?
Не понимаю – вот беда…
Мне страшно, может, это неспроста,
В других домах всё та же пустота,
Мираж и бутафория одна…
Изнанка жизни в них видна.
Тревогу я в себе борю
Оглядываюсь и смотрю:
На той же улице стою,
Но я её не узнаю:
В ней нет уж прежней красоты —
Фонарь нелепый
До боли слепит.
Поблекли все цветы, кусты.
И удушает запах горький…
Куда идти, куда спешить?
Зачем? – да некого спросить.
Вдруг вижу я, что на пригорке
Дом старенький бревенчатый стоит.
В нём свет, очаг, лампадка там горит…
Стоят в раздумье у крыльца:
Старик – похожий на отца.
И юноша – на сына моего.
Хотят подладить, обновить его.
Но нет уж сил у старика,
А молодой не знает как…
Меж ними третий, вижу, проскочил.
Чей силуэт? – лица не различил…
Проснулся с ощущением тревоги.
Всего один вопрос меня сверлил:
«Кто этот третий был там, на дороге?»…
Подумал: «Как устал. Всё – нет уж сил».
На этот день все планы отменил…
И неожиданно сказал я: «Сын,
А не махнуть ли нам вдвоём
На наш забытый водоём»?
В село, что затерялось средь долин,
Где небо высоко и солнце по утрам…
Где ждали нас и рады были нам.
Мелькнуло: наконец и отдохну.
Глоток покоя, тишины вдохну…
Всё, решено – уже в пути:
В машине снасти – мы «летим».
Автор
Да, ёмкий символ – сон.
А сколько правды, друг мой, в нём!
Мы за фасадом прячем иногда
И отношенья, и дела, и души…
Но, к сожаленью, – вот беда:
Порою совесть свою глушим,
Уж не боимся и стыда.
За маской лжи и пустоты фасада
Напрасно ищем мы и ждём отрады.
Тот правдой жизни дышит,
Кто совесть свою слышит.
* * *
Слова и мысли в нас низки…
Сквозь шум, что давит на виски,
Сквозь виртуальность, груз страстей,
Игр, пустословия речей
Пробиться как, чтоб донести
До глуби нашей совести
Никчёмность фарса и затей
И чтоб помочь увидеть ей,
Порывы зла и их унять —
Вглядись в себя, чтоб всё понять.