– Посмотрим. Шериф тоже не лыком шит. Да и господин Вексен наверняка его направит в Нормандию.
– Господин Вексен? – удивленно переспросила девушка.
– Ну, ваш отец.
– А, – улыбнулась Изабелла. – Нет-нет, Вексены – это родители моей матери, – она мотнула головой, отбрасывая назад свои изумительные каштановые кудри. – Я же рассказывала, что они были против брака матери и отца. Отец же простой торговец, хоть и очень удачливый.
– Да, помню.
– Законного брака так и не было, – девушка немного смутилась, но продолжила. – Мать и отец… они не были венчаны. Вексены – род матери. Когда мы с Эмилией родились, дед признал нас законными наследницами, несмотря ни на что.
– Понятно.
– Так что отец – вовсе не Вексен. Да вы наверняка о нем слышали, если бывали раньше в Ноттингеме, – Изабелла снова улыбнулась. – Его зовут Зигфрид Мазер. Слышали же?
***
Несколько мгновений Робин не мог даже дышать, не то что говорить. Он смотрел на Изабеллу, пытаясь найти в ее красивом строгом лице хоть какое-то сходство с грубоватыми и тяжелыми чертами Зигфрида Мазера, но, видно, девушка унаследовала внешность матери. Робин вспомнил то утро, когда он вломился в дом Мазера в Бирмингеме. Вспомнил, что в конюшне стояли два изящных маленьких белых мула – для двух дочерей торговца. Он не видел в тот раз девочек. Сколько им могло быть лет, если для них уже были куплены собственные мулы? Лет шесть, семь, девять? Да сколько угодно. И это было почти десять лет назад, так что сейчас дочерям Зигфрида Мазера вполне может быть лет семнадцать-девятнадцать. Восемнадцать, например. Как раз как Изабелле Вексен.
Он заставил себя собраться.
– Зигфрид Мазер? Кажется, слышал про него, – Робин быстро кивнул. – Нас ждут в порту, но тут совсем недалеко, так что пока не торопитесь. Поешьте, а я дойду до конюшни и посмотрю, чтобы оседлали лошадей.
Он вышел на улицу. Конюшня при постоялом дворе была совсем рядом, в нескольких ярдах от большого дома для гостей. Робин остановился возле входа, задрал голову, посмотрел на осеннее небо – утреннее, еще темное, набрякшее. Изабелла Вексен, дочь Зигфрида Мазера, у него в руках – и полностью ему доверяет. И даже, кажется, больше чем доверяет. Пусть Мазер и не любит свою младшую дочь, но наверняка не даст ее в обиду постороннему. Изабелла ведь говорила, что отец никогда не жалел на нее денег. Значит, Мазер все-таки ценит дочь. И стоит только приставить к горлу девушки нож, как можно будет вить из торговца веревки.