В самой темной, холодной полости
Ты найдешь лишь себя отражение.
Ежедневно от стен отскакивая,
Создаешь колебания присутствия,
Через сутки ногой перешагивая,
Оставляя повсюду напутствия,
По привычному нервно мечешься,
Замещая мир знания протезом.
Ежедневно о быт калечишься,
Объясняя все психогенезом.
Личный опыт, в бочках откормленный,
По привычному мирно пасется.
В теплом стойле, комфортно оформленном,
Время скользкое вечно крадется…
А вокруг свежий ветер носится,
И деревья стоят золотые…
Разум вроде на волю просится,
Только глазки уже чуть живые…
Крепко-накрепко тело связано,
Ты останешься лишь на снимке…
И домашней свинье зарезанной
В рот забудут засунуть три симки…
Земля кренится,
И виднеются нити космоса.
Заря клубится,
Солнце вглядывается искоса.
Там, где звезды,
Там пылятся простые желания.
В птичьих гнездах
Прорастает Яйцо Мироздания.
Если б помнить,
То, возможно, была бы преемственность —
Дух наполнить,
Прорывая беспечную девственность.
Но забылось
И подвисло без слов и имени,
Запылилось
И запряталось в тонкой извилине…
Не три темя,
И не стоит напрасно мучиться,
Придет время,
Может быть, по весне получится,
Когда ветры
Проскользят из глубин в Бездонное,
В миллиметры
Истончится все искаженное…
Я была искалечена временем…
Я была искалечена временем,
Время быт утвердило во мне.
Мое тело забыло вкус семени
И растрачено где-то вовне.
Мир поэта замкнут ожиданием
И пока не способен гласить.
Жизнь меж встречей и расставанием.
Чувству ложному сложно служить.
Мимолетное слово и знание
Возрождают частицу души.
От смиренного угасания
Защищают эти гроши.
Ощутимы становятся истины,
Что смогли захлебнуться во лжи.
Может, будут еще раз помыслимы.
И попросит рука – расскажи…
Неделимое множество Бытия
Обладает сознанием.
Где мое отражение, а где я?
Кто одарит признанием?
Как циклоп, не способный узреть дуализм,
Я свой глаз натираю,
Через свой однозначный детерминизм
На окружность взираю.
Тот язык, что владеет моей головой,
Управляет и телом,
Чтобы справиться мне с такою собой,
Нужно, чтоб я не ела.
Не пила, не смотрела, не смыслотворила
И еще помолчала.
Вот тогда бы, наверно, меня озарило
Другое начало.
Вот тогда бы я линзу смогла бы надеть
И на мой зрачок третий,
И на мир начала не взирать, а смотреть
При рассеянном свете.
Я привыкла к себе, и огромный Другой
Не такой уже страшный на деле.