Женщина вскрикнула и, окончательно проснувшись, обнаружила себя в пустом классе. Сердце бешено колотилось, и его громкий стук гулко отдавался в ушах. Анна выбежала из школы и, позабыв о приличиях, со всех ног понеслась к дому.
Задыхаясь, Анна резким движением распахнула двери и влетела в комнату.
Крышка пианино была закрыта. На ней лежало несколько золотых кленовых звездочек размером с ладонь. То ли ветер-сорванец, расшалившись, распахнул окно и передал учительнице осенний привет, то ли малышка Маргариты собирала букет для гербария, но по детской беззаботности оставила его здесь, увлеченная новой идеей…
Анна вздохнула и, ища опоры, сползла по дверному косяку на дощатый пол. Чуть отдышавшись, она встала. Прислушиваясь к скрипу половиц, который уже не казался ей таким жутким, медленно и спокойно открыла она крышку знакомого инструмента. Затем дрожащими пальцами нажала несколько клавиш. Звуки, рожденные клавишными молоточками, были идеально верны.
– Удивительно! Как же оно не расстроилось, если на нем так долго никто не играл?
Изумленно и радостно отерла она сорвавшуюся с ресниц слезу, расцветая в улыбке.
Очередное утро началось с того, что в дверь кто-то нетерпеливо постучал. Анна поспешила открыть и увидела перед собой плачущего ребенка. На пороге в серой перепачканной чернилами маечке стоял Миша.
– Тетя Аня, отцу плохо. Хотели вызвать фельдшера, но папа запретил, – гнусавя и размазывая по щекам вязкую юшку, начал Миша. – Сказал, чтобы ноги этого подлеца не было у нас дома. Из соседней деревни вызвали врача. Он прописал папе молоко, а у нас ни коровки, ни козы…
– Не плачь, малыш, – остановила его учительница, не заставляя ребенка унижаться до просьбы, о которой она и сама уже догадалась. – Это дело поправимое. В деревне у многих есть скотина. Сейчас вместе найдем. Ты только не плачь! – с этими словами Анна набросила на плечи платок и вышла из дома.
Раздраженно кляня все вокруг, на чем свет стоит, Наталья подметала двор. Анна вспомнила: именно ей посреди дороги вручили тогда похоронку. На заборе белой краской аккуратно было выведено: «№ 6». На крыльце сидела полураздетая девочка, которая беспрестанно плакала и просила есть. Наконец вдова не выдержала и, тряся метлой, закричала ребенку:
– Есть хочу, есть!.. А метлой по спине не хочешь? Где я тебе возьму? У нас и скотины нет! Один был козел, да и того с винтовкой на фронт отправили. Говорила я ему: дома сиди, пропадем мы без кормильца. Так что ты! Родина-мать зовет!..