– Ерунда, выветрится все отлично. А не выветрится – так закопаем.
– Не по чину одежу-то хоронить – выкинем где по дороге, и все.
– Не хоронить – просто закопать на пару дней. Земля отлично запах берет на себя.
– Это вы откуда знаете?
– Бабушка рассказывала. Во время войны носить-то нечего было. Так у них один инвалид что делал: как фронт от деревни ушел, так он одежку с мертвецов собирал, обувь тоже; детишки одежку и обувку, с покойников снятые, прикапывали, бабы потом стирали-сушили и продавали это на станции, сами-то не носили, а на той же станции покупали себе одежку.
– Так, наверное, и покупали тоже с мертвяков?
– Может, и так. Но когда сам не видал – так и ничего.
– А почему инвалид одежку собирал?
– Он с фронта пришел, а там сапером был. Кроме него, по лесам там шляться дурных не было: пацаны сунулись пару раз, так кишки на деревьях оказались – фронт-то через деревню туда-обратно несколько раз катался, все вокруг в минах было. И ставились мины не на несмышленых мальчишек, а на грамотных мужиков, так что пацанята вляпывались только так…
– А с инвалидом что потом было?
– Умер лет через пять. Он же не просто так инвалидом стал – его ж порвало железом страшно. Руки-ноги вроде и остались, а весь ливер дырявый. После войны таких калек много было, так они лет десять, самое большее, жили. Всей деревней хоронили – если б не он, нищета была бы дикая. А он и не только одежду таскал – после войны в лесу много добра было, – заканчивает рассказ Семен Семеныч.
– Ясненько.
– А что там в БТР-то случилось?
– Черт его знает. Только похоже, что водитель из машины все же выскочил и мотор заглушил, иначе хрен бы мы на ней сегодня поехали. А так и соляра есть, и аккумулятор живой. Начнем чистить – понятно будет. Но одно понятно, что кости этот морф своими челюстями дробил в легкую – причем и такие, как бедренная. Так что челюсти-то не слабее, чем у гиены, а то и посильнее будут.
– Мда. Обратно повезло.
– А что там сзади, Семен Семеныч, никаких сидений не было. Где же десант-то сидит?
– Что, такие сплошные полати, что ли, были?
– Ага. Не сиденья.
– Так это сиденья, только разложенные в спальные места. В БТР и спать можно. Сиденья разложил – и дрыхни.
– Значит, лежачих везли?
– Скорее всего.
Тащимся по лесу – деревья с обеих сторон дороги. Спрашиваю Сашу, сообщили ли в Кронштадт, что везем еще кучу больных и раненых? Оказывается – да, уже успели. Жмурюсь, представляя глубокую благодарность за такой мой ответ на приглашение посетить первый с момента катастрофы медицинский семинар.