Остановился поп, остановились и бабы, боязливо прижимаясь друг к другу.
«Кто вы?» – спросил поп. «Мы – люди», – ответил дядя Серёжа. «Откуда вы здесь?» – «Из-под земли вылезли», – продолжал отвечать дядя Серёжа. «По чьей воле вы сюда пришли?» – «По воле случая».
Поп поднял над головой крест, окрестил им три раза нас, потом взял крест в левую руку и трижды, освободившейся рукой, перекрестился. Похоже поп не поверил, что мы люди. Неужели мы и вправду похожи на чертей? Я посмотрел на дядю Серёжу, потом на себя. Не знаю, почему до этого момента мы не обращали внимания на свой вид? А тут… Мне страшно захотелось рассмеяться. Дядя Серёжа стоял в рубашке с одной полой, в рваных, грязных штанах, босой и весь выпачканный глиной, без фуражки, со взъерошенными волосами. Кроме того, там, где у брюк должны быть карманы, оказались неряшливым образом вырезанные дыры. Я позже узнал, что карманы дядя Серёжа сжёг в сухой пещере. А я рядом с ним, босой, в одних грязных штанах, вымазанный глиной и тоже, вероятно, взъерошенный. Ну, как есть два пугала. Дядя Серёжа тоже посмотрел на меня и на себя, и мы разом расхохотались. «Ну, Васька, – сказал дядя Серёжа нарочно громко, чтобы все слышали, – не знаю, похожи или нет мы на чертей, а на людей точно мало похожи». Потом он обратился к попу: «Напрасно вы нас боитесь. Мы люди, обычные люди. Не лешии, не черти. Просто мы не успели привести себя в порядок. Дело в том, что мы в неприятный переплёт попали. И вот выбрались, опомниться не можем, что живы остались». – «Что же с вами случилось?» – спросил поп. «Да вы подходите ближе, мы всё расскажем. История-то наша длинная».
Поп вроде осмелел и подошёл поближе. Женщины остались на месте.
«А и впрямь на людей похожи», – сказал поп. – Ну, уверуйте нас». – «Я прошу прощения, – сказал дядя Серёжа. – Я не верующий и мне наверное не подобает вас называть батюшкой? Подскажите, как вас можно иначе называть, чтобы мне вас, не дай Бог, оскорбить или обидеть». – «Называйте меня по-мирскому, – сказал поп, – Григорием Порфирьевичем». – «Так вот, Григорий Порфирьевич, Чтобы быстрей и проще вы нас поняли, предлагаю заглянуть в то отверстие в земле, откуда мы вышли. Вы всё поймёте. А если будет что-то непонятно, так мы объясним».
Поп вдруг побледнел, перекрестился несколько раз, загородился от нас крестом и боязливо попятился, торопливо повторяя шёпотом какое-то слово, которое я не понял. Он видимо подумал, что дядя Серёжа приглашает его к тому отверстию, через которое черти грешников утаскивают. Дядя Серёжа улыбнулся и тут же извинился: «Простите меня, Григорий Порфирьевич, я был не осторожен, неверно выразил свою мысль». – «Нет-нет, не соблазняйте, – торопливо сказал поп, – я не грешен».