«Ты чего, – говорю, – дядя Серёжа?» А он взял меня за руки и говорит: «На кого ты, Васька, похож? Весь в грязи, как пегашка. Лицо, после малины, что ли? Разноцветное всё. А волосы… слиплись от грязи, торчат, как антенны. Не зря тебя мужики за инопланетянина приняли». Я вспомнил слова, которые в лесу услышал: «инопланетянин малину ест». Так это, выходит, про меня они говорили. Тут я посмотрел на себя. Действительно – весь в грязи. А на штанах и на рубашке грязь висела засохшими корками. Руки были чёрными от грязи да малинового сока, ладони синие. Ну, думаю, и лицо, наверное, не очень симпатичное.
«А ты что, Васька, колдуном стал, что ли? – спросил дядя Серёжа. – Как тебя медведь-то не сожрал?» – «Не знаю», – ответил я и оглянулся на опушку. Медведь по-прежнему сидел и смотрел на нас. Дядя Серёжа взял мою правую руку и зашагал вниз по дороге, прочь от медведя, увлекая меня за собой, как провинившегося. Я еле за ним поспевал.
«Откуда ты здесь в лесу оказался?» – спросил он меня на ходу. «Я к тебе шёл, – говорю, – соскучился». – «И что за дорогу ты выбрал?» – «Обыкновенную дорогу. Просто меня дождь в лесу застал. Вон какой был сильный – я и заблудился». – «Дождь-то вчера был. Ты что, в лесу ночевал, что ли?» – «Ночевал», – говорю. «Ну ты даёшь, Васька! А с медведем-то когда ты успел подружиться?» – «Так спал я с ним». – «Спал!?» Дядя Серёжа остановился и посмотрел мне в глаза – вру я или не вру? Я ещё раз оглянулся на опушку. Медведь всё сидел. Его уже плохо было видно, но я всё равно помахал ему рукой. Дядя Серёжа тоже посмотрел на опушку, потрепал меня за грязные вихры и сказал: «Айда-ка поскорей купаться» и потащил меня дальше. У речки нас ждали мужики. Они видели, как я прощался с медведем, потому один из них спросил: «Ты почто, Васька, медведя с собой не взял? Вон он как грустно с тобой расставался». – «Ха, – говорю, – вы от него вон как улепётывали. А если бы я его в деревню привёл вы бы от него под кровать спрятались?» – «В сундук», – ответил мужик. Все рассмеялись. Дядя Серёжа тоже смеялся, а подходя к воде велел мне раздеваться и лезть в воду, а сам взялся стирать мои штаны и рубашку. Развесив моё бельё на кустах сушиться, он тоже полез в воду купаться. Мы долго и весело бултыхались и резвились в воде, брызгаясь и гоняясь друг за дружкой. Мужики купаться не стали, ушли. А мы, наплескавшись вволю, вышли на берег, уселись на траву ждать, когда высохнет моя одежда. Дядя Серёжа попросил: «Ну, давай, рассказывай всё по порядку». – «А чего рассказывать-то?» Мне стыдно было, что я заблудился и пришёл к нему без гостинцев. «А ты не скромничай. Раз в лесу ночевал, значит есть что рассказать».