Тогда же заподозрили француза
К нему «колючка» будто уплыла
И не было б так больно и печально
Ежель на том, закончился сей ляп
Агент Климовича>24 открыто и нахально
Продал нам проволоку ту, опять
И если б нам досталась проволока
Опутали бы ей Турецкий вал
А Ставку не раскалывала склока
Когда и кто, кому по чём продал
Не радужней картина под Ишунью
Там «марковцы», «корниловцы» стоят
Их рубежи – уж как-то сиротливо
Солдатскими кострами чуть дымят
Проблема их была в боеприпасах,
Которых невозможно доставлять
Взялись создать железную дорогу
Не справились, пришлося оставлять
Решилися, помочь немного флотом
Четыре баржи к Ишуни подошли
Усилили эскадру одни ботом>25
И «красных» штурм тогда же пресекли
Литовский полуостров, что правее
С задачею – хранить Ишуньский тыл
Его рубеж значительно важнее
Фостиков бригадою прикрыл>26
Дальше – Чонгар>27 с дорогой до Джанкоя
Кратчайший путь блокировать войска
Его рубеж лишал нас всех покоя
Степень прорыва – уж больна велика
Вот, почему залили здесь бетоном
Позиции под каждый пулемёт
Снабдили рацией и новым телефоном
И потянулися ожиданий счёт
Рубеж последний, на Арбатской стрелке
«Донцами» и «кубанцами» закрыт
И хоть подходы с моря – очень мелки
Флот подошёл, позиции прикрыть>28
Всё что смогли, собрали по сусекам
И как могли, почистили тылы
Отказ в призыве, – сделали калекам,
А все «другие» – в тылу были нужны>29
Таких «других» – собралось тысяч сорок
С них сделать можно было новый Вал
Приказ издать – без всяких оговорок
И не было б «исхода» – как финал
Но, как же, как же, мыслимо ли дело?
А как же пресса, ей каждый доверял!
Она давно, чужим фальцетом пела
«Тиснула» глянц, что не преступен Вал
А тут «Массандра» – погреба открыла
«Мадера», «Херес» – в бордели поступил
И «тыловая тьма» в экстазе, аж завыла
И даже тот – кто с детства трезвым был
Иная часть, нисколько не смущаясь,
Коммерцией – «колючкой», опутала весь Крым
Пускала на продажу, союзников «подачу»>30
Совесть, погоны, делягам заложив
А рядовой солдат?! Завсегдатай Ишуни
Заказывал себе, пол фляги кипятку
А чаевые?! О них не ведали и в помине
У тех хозяева – «Ох, братец, – угощу!»
Когда «дроздовец», «марковец» и прочий
Сухарь «краюхи» жарил на костре
Наш тыловик до речь – столь сыпучий
Пил за Россия, уткнувшись в декольте
А Ваня. Солдат. Голодный на всё тело
Вставал на пост, конечно был он смел