– Эту не трогать. Я сейчас вернусь.
И быстрым шагом Янковский рванул к главе и командиру ЧВК.
– Что-то случилось? – поинтересовался тот, когда увидел быстрое приближение одного из своих офицеров, явно взбаламученного вида и с очень странным взглядом.
– Там есть девчонка, и я хочу оставить её себе.
– Ты с ума сошёл?
– Ты знаешь: по нашему уставу – могу.
– Можешь. Но не будешь.
– Буду. Вот, возьми, – протянул Семён главе ЧВК свой меч, подаренный ему под Ляо-Яном за спасение кампании. – Я хочу махнуть на неё.
– Семён. Зачем она тебе? Серьёзно. Мы положили всех, кто был ей близок. Глянулась? Задрать юбку хочешь? Так она тебе глотку перережет при первой возможности из мести. Глупо. Не надо.
– Я себе никогда не прощу. Знаешь, я… глянул на неё и понял, что…
В этот момент где-то совсем недалеко прозвучал выстрел и следом послышался звук опавшего тела. Где-то по тому азимуту, где оставалась та девчонка. Янковский вздрогнул и, уронив меч, выхватив на изготовку карабин, развернулся, готовясь стрелять. Но выдохнул. Девчонка всё ещё стояла на коленях возле трупа.
– Семён, Семён… – тихо произнёс командир отряда. – Устал ты. Мы все тут устали.
– А что насчёт девчонки? – не оборачиваясь, тихо спросил Янковский, уже опустивший оружие и как-то весь обмякший.
– Держи, – протянул командир ЧВК оброненный меч. – Это твоё. И это обменять нельзя. Девчонку забирай. Но если она нападёт на тебя или кого-то из наших ребят, я расстреляю вас обоих. Понял?
– Понял, – излишне быстро кивнул Семён и, подхватив меч, быстрым шагом отправился обратно.
Дошёл. Несколько секунд постоял, рассматривая её лицо, глаза. Та с мольбой в глазах глядела на него, но не издавала ни звука.
– Переведи ей, – кивнул он своему бойцу, – что она будет жить, если станет моей женой.
– Командир, вы чего? – удивились ребята. – Она же вам глотку ночью перережет!
– Переведи!
Парень перевёл.
Девчонка вскинулась. Глаза её вспыхнули. И она выдала массу оскорблений, которые даже переводить не требовалось. По тональности и так понятно всё.
– Видишь, – произнёс глава ЧВК, подошедший следом. – Ничего не выйдет. Не дури. Давай, добей её, и всё. Ты видел, что они творили с теми людьми. Или забыл?
– Так не она же это делала!
– Посмотри на неё. Она тебя ненавидит. Она тебя никогда не простит.
Семён достал пистолет. Передёрнул затвор. Навёл его прямо девчонке в лоб. И тихим голосом начал говорить: