– Наташ, ты чего, пол теплый, персик не жалуется.
– А я что ли жалуюсь? – С предъявительным тоном продолжила Наталья и подняла девочку с пола. – Скажи своему отцу, чтобы он постелил сюда ебучий ковер.
На предпоследнем слове Лев внутренне вскипел. Он никогда не осмеливался в открытую идти против жены, особенно при ребенке. До этого момента Наталья уже не раз позволяла себе мат в присутствии маленькой Насти, но она никогда не делала это в доме родителей.
Лев подошел к жене и нежно взял у нее из рук ничего не понимающего ребенка.
– Сейчас, малыш, мы прогуляемся до игровой, хорошо? Мне нужно поговорить с мамой.
– Мама опять злая, да?
– Да, пуговка, мама опять злая.
Они проходили мимо Антона Антоновича. Дедушка лежал на своей кушетке и смотрел в потолок. Рядом с ним на столике стояла пачка "Валокордина". Издалека могло даже показаться, что он лежит мертвый. Только лишь по шевелящемуся вверх-вниз большому округлому животу Лев понял, что отец просто лежит и отдыхает.
В такие минуты, особенно после нервного напряжения, Антон Антонович всегда находится в лежачем положении с закинутыми наверх руками. Так он успокаивает нервы и приводит в порядок своего дряблое восприятие. Антон Антонович, как и его сын, никогда не ругался с Наташей в открытую. Они оба знали, что в итоге их все равно выставят неправыми.
"Опять она его довела своим садом." – Подумал про себя Лев.
Девочка шепотом спросила:
– Пап, а он живой?
– Живой, солнышко, только вот ему отдохнуть надо. Не трогай его пока.
Лев опустил дочь на пол в детской комнате, специально оборудованной под девочку и, заметив ее неуверенный вид, шутливо пригрозил:
– Если дедушку потревожить, то тебя возьмут за платьишко и унесут в свою страну страшные чудища-бабайки. Там они буду смеяться над тобой и говорить, что ты маленькая.
Шутливые угрозы подействовали на девочку своеобразно. Она закрыла личико крохотными, как монетки, ладошками и спряталась за игрушечного львенка. Никаких звуков она старалась не издавать.
– Ладно, скоро я приду и мы поедем, а пока поиграй тут и никуда не выходи.
Лев приставил палец ко рту, показывая знак тишины, девочка повторила его жест и тихонько достала из открытого шкафчика плюшевого единорога.
Чтобы отгородить ребенка от жены, он плотно закрыл дверцу так, что без внушительного шума ее было не отворить.