– Можно конечно, а вдруг они не оплатят, вдруг еще что-то. Может они вовсе дети чьих-то влиятельных родителей…
– Брось, Андрон, обычные беспредельщики с обычной внешностью и послужным списком, родители, если они конечно есть, сами весьма обычные. Ущерб, конечно, они вряд ли возместят, ибо ничего кроме как уничтожать и рушить они не умеют, но причина тут в другом…
Капитан сделал паузу и взглянул на амбала, сидевшего вместе с лысым на заднем сиденье машины и смотревшего прямо в глаза полицейскому.
– Ну… – С ноткой нетерпеливости потребовал Цапф.
– Смотри, это они сегодня магазинчик твой вынести решили, а завтра же они за тобой придут, за Маришкой, Ксюшей. За женой твоей в конце-то концов. Давай думай, через часик заеду, пока с этими разбираюсь.
Из магазина, запыхаясь, вышел сосед. Из долгих и глубоких карманов торчали две бутылки. В темноте улицы он ушел незамеченным.
Андрон стоял как вкопанный и наблюдал за тем, как уезжает вдаль служебная "четырка". Перед Цапфом встал выбор: пойти успокоить семью или сейчас же затеять уборку и оценить ущерб. Выбор для него в данной ситуации очевиден – уборка будет завтра.
– Андроша, иди сюда. – Жена подозвала его в дом и крепко обняла. – Сколько это еще будет продолжаться? Сколько еще горя потерпим мы с этих мракобесов, а ведь у меня дед воевал…
Маргарита заплакала ему в плечо. Больше всего на свете ей сейчас хотелось спокойствия и стабильности, а не кучи отморозков, которые спят да видят, как выдавить из города всех людей не русской принадлежности. Фразу про деда она уронила как бы случайно, пристыживая то саму себя, то мужа, то этих двоих нациков, разнесших магазин.
– Успокойся малыш, как дети?
– Спят, вроде как… – Она хныкала и улыбалась одновременно.
– Ну все, все хорошо. Сейчас я поеду и напишу на них заявление. Их посадят, а ущерб они нам оплатят.
Андрон говорил и совершенно не верил в свои фразы. За долгие годы жизни в России он привык, что всем безразлично то, стоит ли наказывать беззаконие, совершенное против иноземца. Есть отдельные люди, которым не все равно, но таких настолько мало, что они расплываются в общей массе.
– Ты уверен, что так и будет?
– … Да.
– А сколько они побили?
– Пока не знаю, завтра, когда успокоюсь и на трезвую голову оценю ущерб, скажу, а пока иди спать. Все хорошо, все закончилось.