.
При возросшем уровне государственного финансирования высшего образования заработная плата преподавателей выросла во второй половине десятилетия. Тем не менее во многих регионах она оставалась ниже средней зарплаты. Международное сравнение показало, что средняя зарплата вузовских преподавателей в России в 2008–2009 гг. составляла лишь 60 % от ВВП на душу населения, что было намного ниже уровня зарплаты в развитых и даже во многих более бедных странах[31]. «С 2001 г. по 2011 г. зарплата реально выросла, грубо говоря, с 10 000 до 30 000 рублей», – вспоминает преподаватель высшей математики МФТИ Р Карасев. – Но этой суммы тем не менее не хватало для того, чтобы прокормить семью»[32].
В то же время общее положение работников бюджетной сферы в области оплаты труда ухудшилось после замены в 2008 г. Единой тарифной сетки (ЕТС) на новую систему оплаты труда. Реформа дала руководителям вузов более широкие возможности для расходования бюджетных средств: деньги, сэкономленные на различных видах деятельности, могли быть использованы для стимулирования труда сотрудников. О том, как именно это сделать, предстояло вести переговоры с работниками. Но в отсутствие независимых профсоюзов новый закон фактически развязывал ректорам руки. В результате непомерная часть новых денег пошла на вознаграждение администраторов.
Преподаватель высшей математики в МФТИ Максим Балашов вспоминал об этом периоде: «Цены на нефть стали расти, и положение преподавателей стало несколько более комфортным. Но мы начали замечать растущий дисбаланс. Рядовые сотрудники действительно стали получать немного больше, хотя и несопоставимо с тем доходом, который Россия получала от нефти. В то же время администрация начала делать очень большие деньги. В своей замечательной статье профессор Покровский писал, что хотя все и говорят, что наша работа бескорыстная, что мы делаем очень важную работу, нам почти ничего не платят, в то время как администрация жирует. В то время появилось несколько таких статей, поскольку люди стали все больше замечать диспропорцию, которая к 2010–2012 гг. приняла уродливую форму». В 2017 г. Министерство образования, наконец, признало эту проблему, хотя сделано ничего не было[33].
Таким образом, вторая половина десятилетия была отмечена углублением оппозиции между преподавателями и администрацией вузов. То участие преподавателей в управлении, которое стало возможным после распада Советского Союза, было постепенно ликвидировано.