–То-то, стрючки городские, супротив Емелиного разумения, да смекалочки вам и тягаться не снилось! – во взбудораженном предстоящими заслугами и свершениями мозгу приятно затеплелось и замечталось окромя славы и богатства еще нечто тайно, нежно и влажно… Толпа, базар, да и набор в товарищи отошли на второй план, толстые губы сами своей волей сложились в глуповатую улыбку, ладони взмокли…
Дальше, как многие помнят, был долгий морской поход, где особо не ломаясь, Емеле удалось стать членом дружины, и не силе, вовсе, рук, а голове благодаря, да расторопности. И прибыл он на Родину уже совсем другим человеком.
С песней, да танцами жили ордва, но хлеб насущный добывали нелегко. Оно, конечно, дары леса спасали, но одними дарами не проживёшь. Приходилось у леса-благодетеля с подношениями, да молитвами земли забирать, выжигать, корчевать и распахивать. А то излишки заезжим гросам продавать, либо обменивать, вместе жить полегче получалось. Тем более, что жили бок о бок сотни лет, перемешиваясь и кровно, и бытово, и религиозно так, что гросские деревни за счастье почитали гульнуть по случаю у лесных соседей, а те, в свою очередь, не видели для своих павасов и кирьди вреда от участия в щедрых праздниках гросов. Вообще ордва вовсю мешала дедовские поверья, полузабытые, неясные в своей нескладности, с современными обрядами и восстановить древние ордовские верования Емеле, по крайней мере, не удалось при всём старании. Вот и получается, что проживал наш герой в лесу, словно у своих родичей, иных запретов, что в деревенском детстве, не ведая. И по возможности и силам приспособился он к нехитрым работам, до которых когда-то охотником был невеликим. Некоторое время спустя ни сам он, ни деревенские уж и не поминали, что пришлый не ордвин, и живёт среди них без году неделя.
Села Анна-Ашава на выскобленную лавку, сложенные руки на подол положила, слушает, что постоялец рассказывать станет. А Емеля не рассказывать собрался, напротив- вопросы хозяйке задавать. И посыпалось про «чем живёшь», «когда и откуда пришла», да про частые походы той в лес по ночам и визиты тёмных личностей, от коих сам Куд атя подальше держаться старается.
Улыбнулась женщина невесело, откинула со лба светлую прядь, вольно выбившуюся из-под убора и кивнула: – Так уж и быть, Емелюшка, коротенько, да скоренько обскажу главное, а всего не то, что сама не хочу, а и не нужно многим знать, да и непонятно будет.