Дом состоял из огромной гостиной и двух абсолютно одинаковых спален, к которым примыкали индивидуальные ванные комнаты.
– А где кухня? – спросила я у нира Вайланда, который ждал, пока я засуну свой любопытный нос во все щели и одобрю предоставленное жилище.
– Кухня? – меня окинули полным непонимания взглядом. – Нири Лисса, вы голодны? Мы же только что с вами обедали.
– Сейчас я сыта, – не скрывая своего раздражения, ответила я. – Но это не значит, что я наелась на всю жизнь.
– И вы бы стали сами готовить? – по удивлению мужчины я поняла, что прошу что-то из ряда вон выходящее.
– Если вы мне гарантируете наличие ужина сегодня и в дальнейшем, то тогда кухня не нужна, – осторожно сказала я, наблюдая за реакцией нира. – Но где мне брать воду для питья?
О легких перекусах в виде фруктов или печенья к чаю я решила не заикаться. И без того уже чувствовала себя так, будто пришла на похороны в кислотно-розовом платье. И с воздушными шариками.
– В гостиной есть столик, где вы найдете графин с легким вином и закуски. Вас устроит такой вариант?
Я кивнула.
– Если у вас, нири, нет больше вопросов, то я пойду, – Вайль исчез прежде, чем я успела открыть рот. Вот так вот. А вопросы были, и некромант знал об этом, но не пожелал больше тратить на меня свое драгоценное время.
Ну и ладно. Сама со всем разберусь.
Немного пошатавшись по дому и даже успев приложиться к бокалу вина, которое больше было похоже на сок, я решительно направилась к лифту. Жаль, что в подвалы не могу попасть прямо отсюда: может быть удалось бы найти ту камеру с Редгардом. Или заблудиться.
Мне, конечно, разрешили гулять, но что-то подсказывало, что подвальные лаборатории и храм относились к тем самым местам, куда мне вход заказан. Рисковать своей мнимой свободой не хотелось: все же нынешние условия были воистину царскими по сравнению с холодной камерой.
Первое, что я поняла, выйдя из лифта на улицу: мне определенно стоило обзавестись другой одеждой. Я в любом случае буду выделяться на фоне местных жителей за счет своей розовой шевелюры, но сейчас под перекрестным огнем из бросаемых на меня взглядов я чувствовала себя голой. Мои джинсы в обтяжку выглядели крайне вызывающе на фоне светлых платьев свободного покроя с ремешком под грудью, которые носили местные дамы. И хотя я никогда не страдала комплексами, сейчас чувствовала себя белой вороной, которая влезла в чужой монастырь со своим уставом.