Я потрясла головой: до того, как Карина принялась меня критиковать – было все вроде бы понятно, а вот после, если честно, я совершенно потеряла нить разговора.
– Ковен ведьм? Это группа у вас Вконтакте что ли? – Слова насчет приворота Ильи меня даже не затронули – я и так знаю рецепт: похудеть, привести волосы в порядок, научиться себя любить…
– Группа. – Карина поднялась с места, показывая, что разговор окончен. – Все остальные мои предложения остаются в силе – двойная зарплата, выручку можешь забирать прямо из кассы. Да хоть мебель отсюда выноси, лишь бы кофейня работала.
– Хорошо. – Я рассматривала свои руки, низко опустив голову. – Только сразу после Нового года я увольняюсь.
– Твое право, – девушка фыркнула, а я покачала головой, осознав, что совершенно не разбираюсь в людях. Мне-то Карина всегда казалась самовлюбленной, но достаточно доброй, а вышло совсем наоборот – владелицу кофейни даже не пугает перспектива поиска и обучения нового работника, лишь бы получить желаемое.
Карина покинула помещение, напоследок от души грохнув дверью. Я спокойно смотрела на стену, выжидая пять минут, в которые работодательница должна была отъехать от здания, затем встала, закрыла дверь на ключ и только тогда разрыдалась. Я давно так не плакала – в голос, не успевая вытирать слезы. В этих слезах я выразила всю обиду, которая рвалась из меня, все слова, которые были в душе, но которые не было сил высказать. Теперь еще и работу новую придется искать, и это в январские выходные, когда все похмеляться хотят, а не собеседования проводить, но как я могла остаться здесь, понимая насколько меня не уважают и какой видят? Тут же неловко ухмыльнулась сквозь слезы – толстой, некрасивой и глупой меня будут видеть и в другом месте. Нужно менять себя, а не работу.
Но последняя мысль как пришла, так и ушла, а обида требовала выхода, так что, умывшись и выпив кофе, сразу же зашла с телефона в интернет и обновила резюме.
***
Неделя, которую я отрабатывала вместо начальницы, началась тяжело. В понедельник мужчины всех возрастов устроили паломничество в кофейню. Кто-то заходил, видел меня, разворачивался прямо на пороге и уходил, кто-то на том же пороге спрашивал: «А где Карина?» и уходил только после моего ответа, а кто-то не стеснялся возмущаться тем, что за прилавком стоит не та персона. Сначала было неприятно от такого явного пренебрежения, но затем я успокоилась, и даже придумала ответ для особо наглых.