Ноэль берет поднос.
– Для полной ясности, – говорит она. – Татушка у тебя на шее смотрится глупо, и Джон первым тебе бы об этом сказал. И если он хотя бы наполовину такой, каким ты его расписываешь, он бы сказал еще, что выглядишь ты дерьмово.
В художественном классе полегче. Здесь меня не знают, здесь на меня не обращают внимания, здесь всем нравится, что я стараюсь не выделяться.
Рози Ганеш вырывает волосок на щеке.
– Есть. Ты только посмотри на эту мерзость.
Рози Ганеш – фрик. В город она приехала в прошлом году и живет с отцом и кучей кур. У нее пирсинг, она без ума от Йена Зиринга и носит футболки с его физиономией. Все ее закидоны совершенно бессмысленные и ни во что цельное не складываются.
– Хочешь сделать настоящую татушку? – спрашивает она.
– Но их делают только тем, кто достиг определенного возраста.
Рози ухмыляется. У нее не хватает одного нижнего зуба.
– На выходные приезжает моя тетя. Со своим бойфрендом.
Смотрю на нее непонимающе.
– И что?
– Этот ее бойфренд – татуировщик. Инструменты у него всегда с собой. Так хочешь настоящую?
За обедом мама замечает, что я что-то замышляю. Папа теперь совсем другой, как будто боится меня.
– На случай, если вы, девочки, хотите побыть одни… – Он забирает свою тарелку.
– Нет, пап, – говорю я. – Можешь остаться.
Он смотрит на маму. Она кивает. Со мной они обращаются так, словно я только что вернулась домой из психушки и могу в любой момент начать бить лампы. Им не нравится моя одежда, не нравится, что я никогда не улыбаюсь.
– Ну вот, – говорю я. – Моя подруга Рози попросила, чтобы я переночевала у нее в этот уик-энд.
Папа поперхивается колой.
– Ух ты. Здорово. Кто такая Рози?
– В этот уик-энд? – с безразличным видом интересуется мама. – Но у тебя же аквапарк.
– Я не поеду.
Мамино сердечко практически шлепается на стол. Шмяк.
– О… Но разве вы не едете всем классом? Я, кажется, и разрешение уже подписала?
– Да. Но ведь это не обязательно.
– Но все же едут.
– Не все, – говорю я, и это ложь. Едут все. Даже детишки. В школе это большое событие, что-то вроде ритуала посвящения.
Мама качает головой.
– Ты знаешь, что я скажу.
– Ты не обязана ничего говорить.
– Хлоя, дорогая, ничего хорошего из твоего протеста против всего, что приносит радость, не выйдет.
– Это всего лишь дурацкий аквапарк с вонючей водой. Ты же сам знаешь, пап, что так оно и есть.