– Ну разумеется, нет, – она приподняла бровь, – иного мы и не ждём. В личном деле отмечено, что вы готовы к оперативной работе. Хорошо понимаете, что это обозначает?
– Конечно, – неужели она думает, что я столько лет училась для галочки. – Время, проведённое в альтернативных мирах, может составлять годы и даже десятилетия, а преждевременная выгрузка программой не предусмотрена, – знаю, шпарила почти по учебнику, но ничего не могла с этим поделать, – зато в точке выхода оператор имеет право на выходной, для адаптации к остающемуся без изменений телу.
– Прекрасно. Обычно мы предлагаем выпускникам пройти стажировку в так называемой тестовой песочнице, но для вас готовы предложить кое-что более радикальное.
Начинающих операторов времени чаще всего отправляют в девятнадцатый век – любой локальный расклад меняется играючи, справится даже подросток, вооружённый азами техник активации, вот только и выхлоп не очень-то: пластичность эпохи настолько зашкаливает, что любые изменения истории удивительным образом проглатываются и всё упорно возвращается к накатанной колее.
Говорят, что один временных асов-первопроходцев на спор умудрился реформировать там чуть ли не каждую страну из заметных, добиваясь просто фантастических уровней просвещения, но финал всегда был один. И для аса довольно безрадостный, кстати. Может, это всё враки, но в университете, особенно среди первокурсников, упорно циркулируют совершенно дикие слухи про седого отца-основателя, разгуливающего ночами по коридорам Управления и пугающего случайно припозднившихся студентов страшным взглядом тысячелетнего старика.
Звучит смехотворно, зато прекрасно иллюстрирует действие исторического болота.
Не хочу туда. Хочу в двадцатый век – вот где мекка для альтернативщика! Грамотное вмешательство так расшатывает систему, что дух захватывает.
Лариса Петровна на мгновение задумалась, пролистав несколько экранов на столе и со значением посмотрев на коллег, и вдруг выдала совсем другим тоном, мягко и даже заботливо:
– А не хотите ли вы, да с вашими талантами, попробовать пойти в напарники к Гене Каринскому?
Сказать, что у меня отнялись ноги, это ничего не сказать. Хорошо, что хоть не стояла перед ними, а то не видать мне задания, как своих ушей – впечатлительным барышням вряд ли предлагают такую работу. Поняв, что комиссия ждёт какой-то реакции, утвердительно дёрнула головой, а потом поспешно озвучила: