– Тебе или ему?
– Ему.
Демиран показал магу меч. Элис сказала Тувосу, что нужно достать с оружия души.
– Меч Серебряный, – сказал Тувос, – звезда золотая, с мечом будет сила большая.
Демиран заметил, что у старца белки глаз становятся кроваво-красными. Юноше стало не по себе.
– Вы должны выйти, я должен остаться один, – сказал Тувос и посмотрел на Демирана своими страшными глазами.
Демиран и Элис вышли.
– Что-то мне этот твой знакомый не нравится, – говорил Демиран.
– Что ты на меня смотришь? Тебе это нужно, а не мне.
Прошло полчаса. Демиран волновался:
– Сколько можно колдовать над этим мечом?
– Если тебе действительно надо, ты будешь ждать дольше.
– Элис, я не хочу к старости получить меч, я хочу сегодня.
– Ну, подожди немного, скоро, наверное, уже.
Прошло еще около получаса. Потом еще.
– Уже темно. Где твой маг?! – злился Демиран.
– Я не знаю, он должен уже справиться.
– Все, я иду к нему.
Сказав это, Демиран увидел, как откуда-то полетели полупрозрачные, немного синеватые люди.
– Это, души погибших, – пояснила Элис Демирану, – теперь, наверное, все.
Подождав еще около часа, Демиран сказал, совсем возмущенный медлительностью Тувоса:
– Что-то он какой-то медленный, заснул что ли?
– Уже давно он закончил, но не хочет отдавать меч, – это поняла и Элис.
– Значит, я пошел к нему.
– Постой! – очень волновалась за Демирана Элис. – Он тебя убьёт.
– Это почему?
– Серебряный меч во-многих людях порождает жестокость, а это происходит вслед за жадностью. Я не знала, что Тувос жадный человек.
– Теперь знаешь, но я должен идти, или я получу меч, или умру.
По щеке Элис потекла слеза, она не хотела терять еще одного близкого человека. Этих слез Демиран не видел, ведь было темно.
Демиран постучал в дверь, дверь не открылась. Юноша попытался открыть ее – не получилось.
– Что это за шутки! – Демиран был в это время очень зол.
– Демиран.
– Что? – Демиран, немного испугавшись, быстро повернул голову, он увидел Элис.
– Я иду с тобой.
– Ты? Со мной? Но почему? – Демиран сильно удивился, но с удивлением к нему хлынуло чувство радости, радости того, что с ним кто-то хочет идти и даже рисковать своей жизнью.
– Мой прадед умер, родителей я своих не помню – они умерли, когда мне было два года; дедушка умер, когда мне было девять лет. Тогда меня взял другой дедушка, по материнской линии, но его убили. В одиннадцать лет меня взял к себе прадедушка и вот, теперь и он мертв. Единственный человек, который близок мне – это ты.