– Десять тысяч?!
Коля небрежно кивнул.
– Коля! – воскликнула Аня. – Ты понимаешь, что такие деньги за просто так не предлагают?! Что ж очкарик сам себе мозги за такие деньги не сфотографирует?! Коль, это разводка какая-то. Мы сапожки-то так как-нибудь справим…
Ну, и там больше пошёл прогон, что, мол, если бы всем такие деньги раздавали за тупо «сфотографироваться», то они бы давно своих родственников натащили, что это точно либо разводка, либо там что-то опасное, про рак мозга и всё такое. И никакие там уверения, что, мол, я сначала всё проверю, – ну никак. Ни в какую.
* * *
А утром Коля отправился в НИИ.
Было страшно. Всю ночь он не спал, ворочался. Анькины слова про рак мозга не шли из головы, ну, и нафантазировал разного. Но как представлял, что они на десятку покупают сапоги Машке, а потом Аньке… Не, на эти деньги приличные сапоги можно взять, ещё на погулять останется. А что потом ещё от рестика останется, Коля Аньке отдаст. Типа в семейный бюджет. Ну, и вот с этими фантазиями страшилки про рак мозга как-то на второй план задвигались. В общем, до полшестого Коля промаялся без сна, потом встал, побрился и поехал. Даже есть не хотелось.
Аня только просыпалась, когда он уходил. А Машка дрыхла, высунув из-под одеяла ногу… И так смешно волосы по подушке раскидались, Коля аж умилился. Подошёл, поцеловал дочку в щёку, тихо сказал Ане: «Пока». И быстро ушёл.
Нет, волновался всё-таки. Попытался про Ларису подумать, но не думалось. И про рак мозга не думалось, и вообще ни про что. Только страшно стало, аж накрыло.
Ну, а дальше приехал в этот НИИ, набрал внутренний номер Кеши. Тот через пять минут спустился. Покурил, пока Кешу ждал, два раза. Потом ещё вместе покурили.
А потом потащил его Кеша к одному врачу, к другому врачу, то-сё, ухо-горло-нос, присядьте-прилягте, достаньте нос кончиком пальца, короче, как в военкомате. Так закрутили, Коля даже отпотел немного. А потом обрили. Реально, наголо. Типа, чтобы электроды плотно прилегали.
Как врачи закончились, Кеша привёл его в комнату, там были ещё двое таких же очкариков и лысенький мужичок в белом халате. Профессор, наверное, тот самый. В общем, у Коли опять сердце в пятки, уже ничего не соображал, лишь бы быстрее. Видеокамеру ещё поставили! Да ну, жалко, что ли, наоборот, свидетельства останутся, если что, надо только под каким-нибудь предлогом копию потом попросить плёночки-то.