– Да не пори ты чушь! – обиженно воскликнула она. – Что же, по-твоему, на свете уже честных девушек не осталось?
– А причем тут честность? Конечно, биологически девственницы существуют среди детей, однако как только они начинают подходить к известному возрасту, тут же стараются избавиться от преграды, отделяющей их от мира взрослых.
– Значит, ты свою дочь тоже подозреваешь? – уничтожающе сказала она.
– А в чем мне ее подозревать, когда она мамочкин инфекундин по утрам, как леденцы, глотает? И это в двенадцать-то лет, а?
Одевшись, Егор подсел к пульту и стал ловить радио. Дикторша «Маяка» деловито сообщала, что доблестные космонавты «Расцвета» весь сегодняшний день посвятили проведению ответственного медико-биологического эксперимента. Ткачихи Ивановского комбината, встав на трудовую вахту, обещали весь следующий день бесплатно отработать в счет доблестных героев космоса. Еще одним орденом себя наградил Генсек.
Со всех концов страны и мира ему шли поздравительные телеграммы.
Егор с тоской подумал, что им также придется отбить сегодня такую же.
И что они там напишут? – «Находясь на геоцентрической орбите, наш экипаж с чувством глубокого удовлетворения воспринял весть о…»
Хотя «глубокого» так и не получилось. Да и радиограмму, скорее всего, уже составили и отправили из ЦУПа.
Одетая Маша подлетела к Егору и с его помощью устроилась в кресле.
Он старался не глядеть на нее.
– Ты уж меня извини, Егор, – виновато сказала девушка. – Такой уж дурой меня маменька родила.
– Да чего уж там… – он понимающе улыбнулся и похлопал ее по руке. – Я-то ничего, это твои проблемы. Да и ты извини меня, коли что не то сморозил. Просто странным мне показалось, что тебе уже четвертый десяток набегает, а ты все еще в девках бегаешь.
– Что ж тут странного? – она пожала плечами. – Я ведь всю свою жизнь то в пионерской дружине заправляла, то в комсомольских активистках бегала. Тут уж не до личной жизни, всё сборы, слеты, съезды, утренники, собрания… А чуть подросла, так всю себя спорту отдала, и тут уж волю пришлось собрать в кулак, парашют – это ведь не для слабонервных. Так что пришлось научиться держать себя в руках, не распускаться, не размякать. Какая уж там любовь? Так разве что поэскимосишь малость, да и то в интересах дела.
– Это как еще? – заинтересовался Егор. – На лыжах, что ли? Как на Крайнем Севере?