– Вай, аствац, какой же ты тьёмный! – всплеснул руками доктор. – Если клиторальный, то тебе следовало бы произвести стимуляцию, то есть потереть вот тут, а если другой, то поактивнее работать внутри.
– Что значит: поактивнее! Что, у меня швабра тут привешена? – рассердился Егор. – Ну да ладно, хватит, мы с ней как-нибудь сами разберемся.
Маша выплыла из туалета, отплевываясь и сдавленно чертыхаясь.
– Что, опять не попала? – сочувственно спросил Егор. – Да не переживай ты так, у всех с первого раза не выходило. Вот, я помню, в позапрошлом году этот поляк с нами летал. Так он, засранец, когда свои дела сделал, рукоятку повернул, думал, что тут ему нормальный унитаз, все смоет. А на самом деле он вентиль переключил на обратный ход; так оттуда ка-ак дунуло, и всего его добро обратно ему в морду и вылетело. Ну и запашок же пошёл! Две недели мы потом по всей станции ползали, дерьмо его со стенок соскребали.
Он надеялся ее рассмешить этой историей, но вместо этого Маша еще больше погрустнела и сказала:
– Нет, совсем не чувствуется в вас пролетарского интернационализма, товарищ Кузьмин… Нам, кажется, уже пора готовиться.
– Да вроде того, – хмуро подтвердил он, отстегнул ремень и воспарил над своим креслом, – Как вам, может, музычку врубить интимную? Или предпочтете в тишине?
– Я бы предпочла в темноте, – заявила она. – А еще лучше – в гордом одиночестве. Погасите, пожалуйста, свет.
– Не велено, – возразил он. – Действуем строго по инструкции. Недаром же тут аж две телекамеры установлены. Чтобы запечатлеть для потомков половой акт всемирно-исторического значения.
– Прекратите пошлить! – воскликнула она, стягивая через голову рубашку. – И, пожалуйста, отвернитесь!
– Послушайте, деточка! Сколько вам, собственно, лет? – вспылил он. – По моим подсчетам, уже тридцать четыре. Так что нечего тут из себя гимназисточку строить. Шлёпайте на себя все эти датчики и ложитесь в позу дохлой кобылы, а я вас быстренько отработаю и, смею заверить, впредь до конца полета (и, уж конечно, после него) на вас и не взгляну, как не глядел и раньше.
Тут он, однако, несколько погрешил против истины, поскольку, несмотря на свой далеко не юный возраст, выглядела его напарница еще очень молодо и соблазнительно. В ее стройном, тренированном теле не нашлось бы и грамма жира или лишнего мяса. Казалось, все в нем было подчинено одной-единственной цели – как можно дольше сохранить бегучесть и прыгучесть, пожертвовав грацией ради силы. Свой путь в космонавтику Маша начала как спортсменка-парашютистка и до последнего времени выступала в соревнованиях, брала медали на европейских и мировых первенствах.