Черенков проследил за внимательным взглядом детектива и показал рукой на пристройки в дальнем углу усадьбы:
– Там баня. Сейчас машину поставим, в дом заглянем на минутку и бегом в парилку. Пока дед все пары не выпустил.
Три десятка метров от дома до бани они преодолели под несмолкаемый, грозный лай, стихший лишь после того, когда за спинами закрылась дверь предбанника. Строгий Иван Григорьич хмуро восседал в одиночестве за длинным столом и смотрел на будущих компаньонов неприветливо.
– Здорово, дед, – миролюбиво обронил Черенков, будто они расстались не сегодняшним утром, а неделю назад, и ткнул рукой в сторону гостя, – познакомься. Вадим Ковалев, старший оперуполномоченный из Рязани. Подполковник, как и я, только немного моложе. А это Иван Григорьич, мой любимый тесть. Самый лучший тесть в мире.
Высокая похвала на деда не подействовала. Он мельком, вроде как-то недружелюбно глянул на рязанского гостя и грозно уставился на зятя:
– Ты на какое время парилку заказал? На восемь? А сейчас сколько? Начало десятого. А легко, думаешь, полтора часа поддерживать парилку в нужном состоянии? Мне, милый мой, не пятьдесят лет, чтобы торчать в бане столько времени. Еще несколько таких банных дней, и я все здоровье потеряю. Совсем старика не жалеешь. Так и хочешь доконать раньше времени.
Черенков молча и виновато водружал на стол содержимое портфеля. Однако длинный бутылочный ряд не возымел нужного положительного эффекта, Иван Григорьич продолжал ворчать.
– Из-за тебя две лишние охапки дров сжег, все дела забросил. Думаешь, у тебя одного дела, а у деда нет? Думаешь, хозяйство чужими плечами держится? За таким домом, милый мой, пригляд нужен. Мало того, что сам утром чуть свет уезжаешь и в полночь возвращаешься, так еще и меня от дел отрываешь. Битых полтора часа потерял. В такой жаре. Как только сердце из груди не выскочит.
Черенков поставил на стол последнюю, двадцатую бутылку с пивом и подмигнул Вадиму. Кажется, гроза потихоньку стихала. Алексей оживился.
– Какое сердце, Иван Григорьич? – бодро переспросил он. – Твоему сердцу любой двадцатилетний парень позавидует. Как думаешь, Вадим, сколько моему деду лет?
Вадим, уже успевший раздеться, глянул на деда внимательней. Высокий, поджарый, без излишков жира, здоровый цвет лица, зарумянившийся после нескольких заходов в парную. Густая шевелюра, живой выразительный взгляд. Выглядит лет на пятьдесят. В крайнем случае, на пятьдесят с лишним. Не старше. Детектив так и сказал: