Собственной персоной.
Камуньяс поравнялся со мной и остановился.
Сообщение предназначалось для Камуньяса?
Или она отправила его нам обоим?
У Алёны было свидание и с Камуньясом тоже?
С Ушами?
Я ничего не понимал.
– А ты? – спросил я.
– Я пришёл… на секретное собрание, – ответил он.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Наконец я сказал:
– Алёна тебе тоже отправила сообщение?
– Откуда ты знаешь? – спросил он.
Я показал ему ватсап от Алёны на своём телефоне.
Уши пожал плечами.
– Наверное, она ошиблась, – сказал он.
И показал мне свой телефон: на экране светилось точно такое же сообщение, как у меня.
«Встретимся на тренировочном в полночь».
– Сколько сейчас на твоих? – спросил я.
– Три минуты первого, – ответил он.
И как раз в этот момент, ровно в три минуты первого ночи, появилась Алёна.
Но она пришла не одна. Рядом с ней был Тони. Следом за ними шли Грустный, Томео и Восьмой. И ещё чуть погодя, Анита и Мэрилин.
Вся команда была в сборе. Семеро основных игроков и двое запасных. Что мы все тут делаем?
– Сейчас я объясню, зачем я всех вас позвала, – сказала Алёна.
– Не беспокойтесь, хлюпики. Ничего плохого, – сказал Тони, как будто ему было всё известно.
– Ты уже в курсе, умник? – спросила Мэрилин.
Тони не ответил. Он просто улыбнулся и напялил на себя своё вечное выражение, будто он делает нам одолжение, играя с нами в футбол и вообще находясь с нами рядом.
– Если мои узнают, что я здесь, они месяц меня из дома выпускать не будут, – сказал Восьмой.
– Ну и не приходил бы, – сказала Анита.
– Не спорьте, пожалуйста, – сказала Алёна. – Сейчас я всё объясню.
Сомнений не оставалось: это не было свиданием. Алёна отправила всем одно и то же сообщение. Я посмотрел на неё, стоящую в центре нашей команды, и вдруг подумал, что идея свидания с ней была не такой уж и дурацкой. Не знаю, почему мне в голову пришла такая мысль.
Алёна продолжала говорить.
– Никто в нас не верит, – сказала она. – Все уверены, что мы проиграем. У Аксии нет никакого стимула, а у нас все ставки на этот матч. Но даже при этом все думают, что мы продуем завтра. И на следующей неделе. И ещё через неделю. Они не сомневаются, что наша команда исчезнет.
– То, что мы проиграем, не вызывает никаких сомнений, – сказал Грустный, который, казалось, вот-вот расплачется. – Думаю, я пойду, уже поздно, дела наши плохи, это понятно, к тому же нас сейчас поймают и поотрывают нам головы…