На другом конце города, в средней школе Миллбэнк, пришло время перерыва на ланч, во время которого Кэти подверглась допросу третьей степени.
– Она превращает людей в лягушек?
– Помолчи.
– Я слышала, она танцует голая в полнолуние.
– Серьезно. Помолчи.
Кэти вытянула длинные бледные ноги и чуточку подтянула вверх темно-синюю школьную юбку. Она сидела, прислонившись спиной к стене, а Имоджен лежала лицом вниз, уткнувшись в скрещенные руки.
– Уже потемнели? – спросила Имоджен.
Кэти посмотрела на икры подруги, покрывшиеся под прохладным ветерком гусиной кожей.
– Вообще-то нет. – Она сама не знала, почему им вздумалось загорать в ноябре. Имоджен сказала, что все знаменитости хвастают загаром зимой.
– Интересно, почему их так трудно повернуть икрами вверх. – Имоджен подняла голову и посмотрела, прищурившись, на Кэти. – Тебе бы тоже не помешало начать с них.
– У меня и спереди ничего не получилось. Наверно, такая кожа, которая не загорает. – Кэти посмотрела на гладкие золотистые запястья подруги, потом закрыла глаза и откинула голову.
– Нам нужно детское масло. Такое, каким Лейла пользуется, – сказала Имоджен. – Оно ускоряет процесс. – Лейла была старшей сестрой Имоджен, и в свои шестнадцать она служила главным источником познаний Кэти и Имоджен в таких областях, как красота, мальчики и секс.
– Намазать, как курицу жиром, – сказала Кэти.
– Фу! Ты такая грубая. – Имоджен села, скрестив ноги, и начала перевязывать черный с блестками шарф у себя на шее. – В тебе же есть итальянская кровь? Ты и загорать должна без проблем, на раз, два, три.
– Я в папу пошла. – Папа Кэти был широкоплечим блондином с чуть рыжеватыми волосами и глуповатой улыбкой. Она надеялась, что блондинистость – это единственное, что их объединяет. – И вообще не надо бы нам этим заниматься. От солнца рак бывает.
– Только не в ноябре. И потом мы слишком молодые, чтобы получить рак, – уверенно, с полным осознанием своей правоты заявила Имоджен.
Именно это и нравилось Кэти в подруге. Ее всегдашняя уверенность и определенность.
– Если за неделю не потемнеют, сделаю искусственный загар. А иначе ноги будут как молочные бутылки.
– Этого я допустить не могу, – машинально заметила Кэти и ощутила, как у нее зачесалось за левым ухом. Она потрясла головой. По правде говоря, пользоваться искусственным загаром ей не хотелось. В ее представлении искусственный загар ассоциировался с легкомысленными девицами и дешевыми тряпками. Возможно, она унаследовала это от матери, которая отличалась уверенностью иного рода.