– Ну, помянем, господа… – сказал Виталий Николаевич.
Мужчинам налили крепкое. Женщины в основном решились на кисель. Все встали и помолчали с минуту.
Кате хотелось плакать, но слезы не лились. Ей даже было стыдно за себя немного, что слезы не льются. Глаза оставались сухими, а внутри была ровная спокойная пустота. И больше ничего.
Маша сидела за столом как привидение. Осунувшееся лицо. Взгляд в стол.
– Я давний друг и коллега Андрея Петровича, мы были близко знакомы с его супругой Мариной Львовной, – продолжил Виталий Николаевич после минуты молчания. – Это были искренние, добрые люди. Когда я узнал, что они погибли, я весь день не мог ни о чем думать. Внезапная кончина этой замечательной пары омрачила наши жизни несмываемой скорбью. Жизнь Андрея и Марины оборвалась внезапно, быстро и, как нам кажется, несвоевременно. Сколько всего они не успели еще сделать. Они были полны сил. Мы с Андреем работали над новым грантом, Андрей был чрезвычайно увлечен. Марина же была в полном расцвете сил.
Виталий Николаевич сделал паузу. Глаза его стали красными.
– Когда так внезапно уходят близкие, очень сложно подобрать слова. Если человек веровал в Бога, то ему в эти моменты проще опереться на веру и думать о Царствии Небесном, в которое непременно попадут усопшие. Но как быть людям, все верование которых объясняется физическими и биологическими законами? Нам остается скорбеть и вопрошать о справедливости. Была ли смерть Марины и Андрея глупой ошибкой судьбы, которая случайно забрала не тех? Простите меня. Я говорю неправильные, наверное, вещи. Мне до сих пор сложно поверить в случившееся. Вчера мне казалось, что Андрей был в своем кабинете, говорил по телефону. Я жду, что он похлопает меня по плечу, вот-вот обгонит меня в коридоре. Вы знаете, у него была очень быстрая походка. Он как будто бежал все время… В общем, вечная память, и земля пусть будет им пухом.
Виталий Николаевич быстро опустошил рюмку и сел.
Гости начали накладывать еду, передавали кисель, селедку, откусывали блины.
Все это казалось Маше абсурдным. Ее родители умерли, а вместо них пришла толпа непонятных людей, которые сидят за длинным столом и едят. Жуют, хвалят еду. Что может быть менее подходящим, чем эта замена? Она представила, как заворачивает все угощения в скатерть и выбрасывает с балкона.