«Если ты родишь в тюрьме, то твой ребенок будет сидеть там вместе с тобой, – сказал голос. – Ты этого хочешь?»
«Нет! – ответила Катерина. – Нет! Нет! Нет!»
Проклятый голос снова загнал ее в тупик. Он просто обожал делать это.
Громко всхлипнув, Катерина разрыдалась. На выдохе из ее рта вылетела мятная таблетка и угодила прямо в живот офицеру, которого угораздило в это мгновение открыть дверь. Рыдавшую Катерину подхватили под руки, отвели в кабинет и усадили на стул. Следователь оказался не то большим специалистом по купированию истерик, не то очень равнодушным, профессионально деформированным человеком. Он не стал успокаивать Катерину, не предложил ей выпить воды, которая неминуемо выплеснулась бы фонтаном обратно, он вообще ничего не предпринимал. Черканул что-то в настольном ежедневнике и принялся усердно стучать по клавиатуре. Печатал он профессионально, всеми десятью пальцами, Катерина сколько ни билась, так и не могла этому научиться.
В отсутствии постороннего внимания эмоции долго не буйствуют. Во всяком случае, у Катерины было именно так. Внутренний голос после каждой истерики брал небольшую паузу – дело сделано, можно и отдохнуть, – поэтому минут через пять Катерина перестала всхлипывать и спросила разрешения отойти в туалет.
– Идите, – разрешил следователь. – Туалет направо, в конце коридора.
Он не пошел провожать Катерину и не добавил, чтобы она не вздумала идти куда-нибудь еще, отчего Катерина немного приободрилась. Значит, ее не считают опасной преступницей, значит, не все еще так плохо. Но не успела она дойти до туалета, как мысли изменили свое течение. А чего ему опасаться? Пропуск остался лежать на столе неподписанным, а без пропуска с подписью следователя ее отсюда не выпустят. А если даже и выпустят, то куда она побежит? У нее же совершенно нет опыта в подобных делах. Она даже не знает, где покупают поддельные документы. На рынках? В метро, где продают дипломы? Или надо искать в Интернете? К тому же в туалете на окнах непременно будут решетки.
Катерина ошиблась. В туалете вообще не было окон. А еще не было мыла, но она обошлась без него. Спустя десять минут она вернулась к следователю посвежевшей, с новым, наложенным на очень скорую руку макияжем и первым делом спросила:
– Скажите, а если у заключенной рождается ребенок, то он сидит с ней до конца срока?