Артур улыбнулся и глянул на фотографию, висящую над небольшим обеденным столом. На ней счастливая мама, ещё совсем молодая и с бунтарским макияжем, которую обнимает не менее счастливый отец. Их волосы забавно контрастируют: у Ольги – светлые, остриженные «под мальчика», с фиолетовыми концами; у него – русые, длинные и закрывают уши. А глаза, будто четверняшки – синие. Как у сына. И черты лица очень похожие, с одинаковым вытянутым подбородком и прямым острым носом, точно у птицы. Но вот взгляд совершенно разный – это Артур всегда замечал. Его отец смотрит в камеру кротко-кротко, точно начинающий вор, который украл свой первый трофей у слепой бабушки. А у Артура взгляд совершенно иной: пестрящий мужеством и призрачной бравадой. Этим он уж точно пошёл в каких-то дальних предков, ведь оба родителя подобными качествами не владели (или владели в настолько маленьком объёме, что и говорить бессмысленно).
Когда Артур отстранился, его взгляд скользнул по матери, что вернулась к своей любимой кулинарии. В этот момент, как и годом, и ещё одним годом, и третьим, и четвёртым годом ранее, ему хотелось задать всё тот же вопрос, что и много лет назад: почему же умер папа? Но в последний раз – лет в восемь – когда этот вопрос вырвался из уст недалёкого мальчика, Ольга чувствовала невероятную боль, которая отразилась на всей окружающей жизни. Она так и не оправилась после смерти любимого человека, и каждый раз, когда вновь возникала тема его касающаяся, атмосфера в помещении накалялась до невыносимого предела. Потому Артуру пришлось промолчать и сейчас. Вместо этого, он уселся на один из стульев и начал играться с Мерлином, попутно завязывая беседу с занятой матерью. Но даже несмотря на это, она старалась внимательно слушать ребёнка и как-то комментировать его мысли. А вязались они лишь в одно…
– …поэтому я думаю, что драконы существуют. Или, по крайней мере, существовали, – он улыбнулся, ожидая ответа матери. Но та будто ушла в транс. На самом деле, она очень любила говорить про магию и другие миры, но, по неизвестной Артуру причине, одновременно с этим начинала блуждать в собственных мыслях.
– Думаю, ты прав… – вырвалось, наконец, из слипшихся уст. – Я думаю, ты прав абсолютно во всём, мой мальчик, – она странно улыбнулась, глядя на сына одним глазом.