• преследовало законные цели.
Законные цели, которые могли бы оправдать вмешательство, в соответствии со статьей 8 (2) Европейской Конвенции о правах человека:
– интересы национальной безопасности;
– интересы общественной безопасности;
– интересы экономического благосостояния государства;
– предотвращение беспорядков и преступлений;
– охрана здоровья или нравственных устоев;
– защита прав и свобод других лиц;
• необходимо в демократическом обществе.
Европейский суд по правам человека заявил, что «понятие необходимости подразумевает, что вмешательство соответствует насущной социальной необходимости и соразмерно преследуемой законной цели».
При оценке необходимости вмешательства Европейский суд по правам человека изучает необходимость такого вмешательства и соответствие преследуемой цели. Также принимается во внимание, пытается ли вмешательство решить проблему, которая в случае бездействия может иметь негативные последствия для общества; есть ли доказательство того, что вмешательство может смягчить пагубный эффект и наличие общественного интереса.
Для определения соразмерности решения Европейский суд по правам человека всесторонне рассматривает необходимость и последствия подобного вмешательства. В прецедентном праве Европейского суда по правам человека пропорциональность рассматривается в рамках понятия необходимости. Соразмерность требует, чтобы вмешательство в права было пропорционально достижению законной цели.
Важными факторами, которые учитываются при определении соразмерности, являются:
– оценка масштаба вмешательства (количество затронутых лиц);
– меры предосторожности, введенные ограничения негативных последствий для физических лиц.
Условия для законных ограничений в соответствии с Хартией основных прав ЕС
Структура и формулировки Хартии основных прав ЕС отличаются от выводов прецедентного права Европейского суда по правам человека. Хартия не использует понятие вмешательства в гарантированные права, но содержит положения об ограничении при осуществлении прав и свобод, признанных Хартией.
Согласно статье 52 (1) ограничения на осуществление прав и свобод, признанных в Хартии, и, соответственно, права на защиту персональных данных, допустимы только в том случае, если они:
– предусмотрены законом;
– уважают суть права на защиту (в контексте закона);