– У-у-у, – протягиваю. – Так вы из таких, ну…
Он усмехается и отрицательно качает головой.
Не понимаю тогда, зачем это надо? Ему что, просто скучно?
– Не хочу, чтобы мои настоящие отношения кого-то касались. Поэтому нужно отвести взгляды…
– Ах, вот оно что…
– Так что? – он отрывается от дороги и смотрит на меня.
– Что? – тупо переспрашиваю я.
– Выйдешь за меня? – хмыкает в ответ.
Светка бы, наверное, упала в обморок. А я, в близком к тому состоянии, но совсем не от счастья, а от безграничного шока, невнятно бормочу:
– Да Вы что… Я не… Конечно, нет… Ну, то есть…
Так, куда подевались все мысли? Почему я не могу связать и трёх слов?
– Ты не спеши, – он мотает головой, не отрываясь от дороги. – Я оставлю тебе свой номер, а ты обязательно мне позвони, какое бы решение не приняла. Это просто сделка и ничего больше: вместе появляемся на публике, играем в любовь, устраиваем обалденную свадьбу с гостями-знаменитостями, я буду помогать тебе – изучишь на практике все основы пиара, ну и материальную базу, если потребуется, обеспечу. Это вроде такой компенсации. И подругу твою пригласим к нам на свадьбу.
– Да Вы с ума сошли! Это шутка такая?
– Это не шутка. Это шоу-бизнес, – горько хмыкает он.
А потом останавливает машину, и я судорожно оглядываю окружающие нас дома, пытаясь понять, где мы находимся.
– Ты же сказала, что здесь живёшь, – напоминает Сергей, наблюдая мою растерянность.
– А, да, я в Москве просто недавно… Плохо ещё ориентируюсь.
Чувствуя, какую чушь несу, я отрываю дверь и чувствую его прикосновение:
– Мой номер.
Я забираю визитку и вспоминаю о подруге.
– Вы сможете встретиться с моей подругой? Она Ваша поклонница и очень мечтает об этом.
Кажется, я уже говорила об этом. Да ладно, что уж теперь, и так себя дурой выставила.
– Да, конечно, – легко соглашается он, хотя я ждала шантажа с его стороны. – Давай послезавтра, в это же время, там же. К этому дню жду и ответа. Только подруге о нашем тайном разговоре ни слова, ага?
Я растерянно киваю и отхожу от машины. Автомобиль Арсеньева скрывается из виду, и я неспеша бреду прочь. На меня опускается состояние вселенской тяжести, и я не могу осознать, правда ли то, что было пять минут назад.
Света сидит у компьютера (сорвалась всё-таки), и я, заглянув через её плечо, снова вижу физиономию певца. Мне становится тошно. Но, преодолев себя, я говорю ей самым невинным тоном: