– Хиляка – неизвестно, а девушку зовут Люсиль Сноу.
– Значит, говоришь, «амазонку» они искали?.. – мне ее имя не сказало абсолютно ничего. – У меня есть «амазонка», и Том наверняка сообщил им об этом.
– Жди гостей, Фокс, – заключил Джо.
Он подмигнул мне и направился выполнять свои обязанности. Я некоторое время размышлял обо всем, что услышал, но потом, выбросив переселенцев из головы, вернулся к написанию заявления.
ГОСТИ ПОЯВИЛИСЬ ВО дворе «Лилии» в тот же день ближе к вечеру. Возле дома остановился один из фургонов переселенцев. На его козлах восседал Хиляк, рядом с ним расположилась девушка. Она и в этот раз была в какой-то умопомрачительной шляпке, и довольно плотная вуалетка головного убора скрывала лицо барышни. Вслед за фургоном появился верховой – крепкий на вид парень с грубым лицом и неспокойными темными глазами. Цесарки подняли шум, как при вавилонском столпотворении, и навстречу прибывшим вышел Трент.
– Добрый вечер, – с истинно восточной интеллигентной вежливостью поздоровался он. – Чем могу служить?
На всем Западе не найти более вежливого человека, чем Трент. Обычно здесь спрашивали: «Чего надо?» или «Чего тебе?», а сам вопрос сопровождали бульдожьим взглядом.
Верховой остановил лошадь напротив Дрэйпера:
– Нам нужен хозяин ранчо, мистер Даррант. Это вы?
Трент хотел возразить, но я опередил его, выехав из-за сеновала – я вместе с Рамоной был на дальних пастбищах, и мы только что вернулись.
– Это я. Чем могу помочь?
Все трое посмотрели на меня испытывающим подозрительным взглядом. Больше всех старалась девица. Похоже, мои потертые джинсы и выцветшая от солнца рубаха не внушили им доверия. Рамона оказалась права – они приехали с Востока и понятия не имели, что на Западе человек в грязных джинсах может быть и бродягой, и крупным ранчером.
Я направил Бинго к ним и натянул поводья рядом с Трентом. Рамона, повернув к конюшне, спешилась у ее ворот, и я заметил, как рыжая пристально наблюдает за ней – это было понятно даже просто по повороту головы. Так смотреть – глаза сломать можно.
Переговоры повел всадник и, как я и предполагал, речь пошла об «амазонке». Я назвал свою цену. Он подумал и стал торговаться. Да, этому малому не нравилось, когда ему перечили. И по мере того, как ему твердо говорили «нет», он заводился все больше и больше. В сущности, я всего лишь дразнил его, прощупывал, хотел узнать, что он за человек. Я смотрел, как он сидит на лошади, как одет, как жестикулирует, даже как держит поводья. Надо заметить, что держал он их не по-западному в одной руке, а по-восточному в двух. Словно землю пашет.