Уолт, тяжело вздохнув, бросил свой листок на стол – пусто. После него пролетели еще несколько человек. Атмосфера была, как в салуне перед дракой, а еще такое испытываешь, пожалуй, сидя в клетке на диком мустанге, перед тем, как подадут сигнал, и ты вылетишь на этой пороховой бочке на арену.
– Ах ты, черт!.. – в сердцах выругался кашевар Авмерс, скомкав чистую бумажку.
Вслед за ним за бортом остались Брэт и Оуэн. За бумажкой потянулся Трент… Вытащив, он повертел ее в пальцах, а Малыш со шляпой пошел дальше. Еще пара человек попытали судьбу… И вдруг – о, Боже! – что это был за крик! Что это был за вопль! Так не горланят даже индейцы на тропе войны! Рука очередного ковбоя замерла над шляпой, а затем медленно опустилась – дальше тянуть жребий не имело смысла.
Бумажку с крестом вытащил Дрэйпер. Теперь он сидел и размахивал счастливым листком.
– Ах ты, паршивец! – ласково поглядел на него Сэм.
Трент заметил, что все внимание приковано к нему, умерил свою радость и, смущенно кашлянув, с восточным достоинством произнес:
– Извините…
И тут же, с чисто западной, приобретенной совсем недавно, непосредственностью добавил:
– …парни.
Команда фургона была определена, и ребята стали расходиться. А завтра с утра мне предстояло съездить в город и вытащить номер, под которым стартует наш фургон.
КАЗАЛОСЬ, ОЖИВЛЕНИЕ в Дженнифер-тауне стало еще больше. Народу и фургонов прибавилось.
В салуне Джо висела огромная доска, разделенная мелом на несколько колонок. В первой колонке значился номер экипажа, во второй – его владелец (обычно это было название ранчо), в третьей – шансы на победу. Почти как на скачках. Джо собственноручно заполнял таблицу и принимал пари, которых заключено было всего несколько: еще не все из подавших заявку 25 фургонов получили номера.
В «Заходи, приятель!» и без того стоял страшный гам, но он усилился, когда в салун зашел я. Здесь собрались ковбои с окрестных ранчо, трапперы,10 старатели с той части прииска, которая принадлежала государству, шулеры (несколько из их породы в городе все же водились) и прочий люд – честный и не слишком. Здесь как всегда играли в карты, заключали сделки по продаже земли или скота и делали еще кучу всякой всячины.
Я перешагнул порог салуна, и гам удвоился. Я даже слегка опешил от подобного приема – можно было подумать, что появился сам президент страны. Простите мне мою нескромность…