! Я, конечно же, шла… еле-еле, с трудом, из последних сил… Стоять и ждать автобуса и тратить ещё больше времени я себе позволить не могла, об этом не было и речи. Когда я, наконец-то, возвращалась домой, я, порой даже не переодеваясь, ложилась на диван и закрывала глаза. Голова кружилась, в ушах звенело. Я была по-настоящему вымотана. Даже если я засыпала на полтора-два часа, я не могла прийти в себя до самого конца своего дня. Мне необходим был долгий сон, длительное отключение от своей реальности. Организму нужен был отдых, а мне нужно было скорее забыть всё то, что я проживала в этой ужасной дороге. Ради чего я согласилась на это сумасшествие и терпела эти мучения? Я даже не хочу отвечать… Честно… Потому что… ну это настолько ужасно… Мне нужно было выступать. Хоть как-то, хоть где-то… Благодаря занятиям с этим педагогом я могла выступать на бесплатных концертах в пансионатах для ветеранов, в библиотеках… для тех, кто не понимал классическое искусство и уже плохо слышал… кому не нравилось то, что они наблюдали. С теми, кто пел откровенно плохо… и долго. И последней «каплей» во всей этой дурацкой истории было то, что мы должны были платить за эти выступления не только аккомпаниаторше, которая, к слову, играла далеко не лучшим образом, но и педагогу! Платить ему столько же, сколько за занятие! Видимо, для него эти концерты были как занятия… Только он не играл нам, не говорил, как петь… он просто сидел и слушал нас из зрительного зала! Да, он распевал нас перед выступлением, но это было очень быстро, не дольше 15-ти минут… Это же не занятие! Но для этого человека время не играло большую роль… Ему был важен результат… Всё остальное было совершенно неважно, в том числе реакция и оценка публики, которую он называл «невежественной». Но нельзя не сказать, что именно этот педагог дал мне многие очень ценные, по-настоящему стоящие знания по вокалу, такие, какие не дали бы 95% педагогов по вокалу во всей нашей стране, потому что они даже не понимают самого элементарного. Он работал по необычной и сложной методике, что я ценила, потому и согласилась ездить в такую даль, чтобы позаниматься с ним. Мне это было нужно. Но именно с ним я хотела говорить исключительно о вокале, это было безумно интересно, ведь он был специалистом, которому я полностью доверяла. Но иногда он начинал влезать в вопросы моей жизни, давать советы, которые мне не подходили, оценки и нравоучения, которые мне неприятно было слушать, как-то сказал фразу: «Вы и так сделали много ошибок в своей жизни»… Он выбешивал меня, когда говорил о дороге… Он советовал мне ехать от метро до Балашихи на электричке, а потом ещё пересаживаться на автобус! Дикость и абсурд! Но он считал, что в маршруте с электричкой можно избежать пробки, которая занимает время, поэтому получится быстрее… как бы. Потом был возмутительный эпизод, когда он предложил мне работу… снова в области! До которой нужно было снова ехать 50 минут в метро, а потом садиться на электричку! И затем от станции ещё минут 10 идти… Он предложил мне это, зная моё отношение к вопросу дороги! Вот, что поражает. И работа эта была «стоящая», просто «замечательная» – учитель музыки в общеобразовательной школе.