Игрой увлеклись все мальчишки. Даже дылды из выпускного, седьмого класса не упускали случая «постучать» на перемене. Девочки презрительно морщились, хотя видно: да-да, некоторым тоже хотелось подключиться к «стуку», но, как сейчас сказали бы, общественное мнение не позволяло. Так что, даёшь лямбу!
2.
И что здесь такого? Однако, мне и сейчас непонятно, почему учителя строго-настрого запрещали наше увлечение. Но оно процветало. Что сделаешь ― запретный плод самый сладкий!
И Колька на пятачке между школьными уборной и дровяным сараем «настучал» шестьдесят четыре раза. Правда и сама лямба не какой-нибудь камешек, а коробочка из-под патефонных иголок заполненная охотничьей дробью. Дробь при резком встряхивании, то есть при игре, издавала громкое шуршание. Да, есть на что посмотреть! Есть что послушать! Произведение искусства! И шестьдесят четыре стука ― не предел. Было бы и больше, но возле уборной появился нежданно Игорь Дмитриевич наш «дерик», то есть директор. «Произведение искусства» изъято, Колька получил «тройку» по поведению и обещание «вызвать родителей в школу». Но единственный родитель, отец, был занят по службе. И наш герой спокойно принимал знаки восхищения от мальчишек школы, и особенно от родного пятого «Б».
Сегодня мальчишки пятого «Б» собрались на берегу Смородинки, на рыбалке.
А рыбацкий коллектив лучшая часть класса. Вовка Суровцев, Витя Стружкин, Лёва Викторов и другие мальчишки. Имена мальчишек помню, а их лица совершенно забыл.
А новичок, Колька, мне поначалу понравился. Общительный, но какой-то самоуверенный. Лицо улыбчивое, а улыбка усталая и снисходительна, что ли… Оказывается Колькина семья совсем недавно приехала в гарнизон. А в семье два человека. Сам Колька и отец. Отец капитан, инженер эскадрильи. А матери нет. Колька знал, только то, что она пропала, на войне пропала, а как и что ― отец толком ничего не объясняет. «Подрастёшь, поймёшь».
– А нам и вдвоём неплохо, ― весело заявил Колька. ― От женщин суета и теснота!
Я хотел возразить, мол, подумаешь, знаток семейной жизни объявился. Но ничего не сказал.
А солнце уже высоко забралось на небо и, найдя в облаках извилистую щель, стало припекать. Эх, как бы не опоздать в школу. А учились мы во вторую смену. Часов, конечно, ни у кого не было. Солнышко, как часики, дело хорошее, но не точное. Пора или не пора домой, непонятно. А мама, моя мама, предвидела, что могут возникнуть подобные затруднения, прислала Леночку. Леночка сестрёнка. Младшая. Пальтишко розовое, щёчки розовые. В школу моей розовой сестрёнке только на следующий год. Леночка сразу же пропищала: