Мы принесли его на Рождество меньшей дочери. Когда уже все получили свои подарки, малая обиженно шмыгнула носом и укоризненно посмотрела на нас. Обычно она первая получала свою коробку, красиво обернутую в блестящую бумагу. Наконец вручили и ей. Это была плетенная корзина, перевязанная красным бантом. С недовольной гримасой дочь взглянула во внутрь и взлетела от радости чуть ли не до потолка. «Это самый лучший подарок в моей жизни! Как давно я мечтала о тебе, Феликс! Спасибо!» – скороговоркой затараторила она, обращаясь то к котенку, то к родителям. Имя было давно придумано.
Потом дочь выросла, упорхнула из родительского дома строить свою жизнь, но не было возможности взять с собой кота. Так он стал моим.
Он дочь боготворил. Впрочем, любовь была взаимной. В то время мы жили в маленькой квартире. Рождественский подарок имел две странности. Он бегал по стенам прихожей, обдирая при этом новенькие обои. Подруга возмущалась, не понимала, как такое можно терпеть?
Вторая странность была ещё интересней. Он прыгал на ручку двери, повиснув лапами, всем телом раскачивался так до щелчка замка. Потом спрыгивал и открывал дверь. Если, конечно, не был ключ повернуть на два оборота. Для всех была загадка, откуда такие способности. Потом выяснилось, что и его бабушка так делала.
Однажды был такой случай. Мы жили уже в доме, который только что купили. Свекровь была одна с котом, вышла за газетами и неосмотрительно захлопнула дверь. Я и муж были на работе, дочь после школы должна была идти на урок скрипки.
Сидеть бы бабушке часа два в одном халате и в тапочках на улице, пока кто-нибудь из семейства заявится домой. Соседи пришли узнать, чем же помочь пожилой женщине, которая мечется от двери к окну. Вдруг дома на подоконник запрыгнул кот. Старушка сказала громко: «Феликс, мой мальчик, открой мне». Глаза соседки были как два блюдца, когда он открыл своей хозяйке-бедолаге входную дверь. Слух об этом невероятном случае разошелся быстро в округе. До сих пор рассказывают как небылицу друг другу.
Теперь покоится многострадальное тельце кота в тихом углу нашего сада, где был хозяином, охранял от чужих четвероногих. «Весной посадим цветы», – думала тогда и машинально гладила сырую землю.
Он всюду мне мерещился. Вечерами, боковым зрением видела, как сквозь стеклянную дверь, смотрят на меня светящиеся глаза. Повернусь, а его нет. Умом понимала, что этого просто не может быть. Часто плакала, мне не хватало его трения о ногу, его красивых зеленых глаз. Не встречал теперь никто с работы. В опустевший дом не хотелось возвращаться.