«Не можешь не писать не пиши. Хочешь считаться писателем – плати. Плати деньги за издание. Ты никогда не станешь настоящим писателем» – он захлопнул ноутбук.
– Витя, мне на работу пора.
– Поехали.
Машина оставалась в ремонте, и путь на работу проходил в рейсовом автобусе по расписанию. Следовавшие по делам пенсионерки быстро разбежались по свободным сиденьям. Автобус вяло покачивался.
Мысли в поиске вариантов продолжения сюжета, что с Моникой произойдёт дальше, Виктор вслух прочитал отрывок из рассказа про Монику, поднял голову и процитировал свои строки пассажирам автобуса. Люди замолчали и напряглись. Параллельно по радио Райкин читал монолог, в конце которого некоторые пассажиры зааплодировали Райкину, «И она, жена, аплодировала Райкину, или мне?»
Вышли на одной остановке. Попрощались. По длинной аллее жена направилась на работу, в мастерской её поджидала подруга:
– Верочка, что ж ты костюмы такие бледные пошила. К-к-к. Что наши подписчики скажут, ругаться будут. К-к-к старушками нас будут называть. Старушкам не место на сцене. Вот как пишут про нас: «Как могут они ходить там, там, где может молодёжь рисовать костюмы более яркие более смелые». К-к. И посильнее они будут.
– Ты всегда у людей спрашиваешь про костюмы?
– А у кого спрашивать по-твоему. Да я и не спрашиваю, к-к, они сами говорят.
– Вот именно их никто не просит, а они говорят. Авторитетные персоны, три класса образования! Ты кашляешь?
– Нет, заикаюсь.
– Не слышала раньше.
– Раньше я не волновалась. К-к, они главные потребители наших услуг.
– Какие для них услуги? Не волнуйся, тебе это к-к-к не идёт.
– Спектаклей наших в наших костюмах, К-к таких услуг – деньги за билет платят, в театр на премьеры приходят, отзывы пишут, на группу подписываются. Поняла? К… они тоже пишут, что у Бабы Яги какие-то ноги худые, надо бы помоложе Ягу. Но это не только нас касается, не только наших костюмов. Ладно, не буду волноваться, буду такой всеми презренной дурой.