Анна шла в соседнюю деревню, чтоб попытаться выменять смородину на хлеб или, на край делов, картофель. То ли от председателя тамошнего колхоза, который не весь подчистую урожай вывозил в район, то ли от того, что земли там были не такие скудные, крестьяне той деревни были более зажиточны. Как бы там ни было, но это был единственный вариант раздобыть немного хлеба или картошки.
Пока шли по полю, заморосил дождь, и Анна решила переждать его, спрятавшись в стогу соломы тем более, что малыш на ее руках начал уже капризничать – его пора было кормить.
– Валя, – меняя направление в сторону одиноко стоящего стога, сказала она своей дочери, – давай по-быстрому выроем углубление в скирде и переждем дождь, а заодно я покормлю Ваню.
Они довольно быстро сделали нишу в соломе, и, спрятавшись в ней, стали пережидать дождь. Но он не собирался заканчиваться и все усиливался и усиливался. Хуже всего было то, что поднялся ветер, который, подхватив холодные струи воды, начал хлестать ими молодую женщину с грудным ребенком на руках и девочку четырнадцати лет.
– Мама! – прокричала Валя сквозь шум и грохот летнего ливня. – Давай я с той стороны скирды выкопаю углубление, а потом тебя позову. А то мы тут совсем промокнем, и Ванечка может заболеть.
– Давай, Валюша, иди, – ответила Анна и зачем-то добавила, – я тебя, доченька, очень люблю.
Валя выскочила из укрытия и, скользя по грязи, в мгновение ока оказалась на другой стороне стога. Стог был небольшой, тогда их скирдовали вручную, в отличие от нынешних, сделанных современной техникой, и размером с коммунальный двухэтажный дом. Она быстро принялась выдергивать из него мокрую солому. А в это время ливень все накручивал обороты: он непрестанно бил струями холодной воды Валентину, гремел раскатами грома и жестко толкал ее порывами ветра.
Старенькое, простое платьице, из которого девочка давно выросла, облипло вокруг ее детского тела, став совершенно прозрачным, явно показывая, что на ней нет трусиков. Да, в семье, в которой выросла Шура, это было непозволительной роскошью. Только в четырнадцать лет, когда Александра уехала из деревни к сестре, в город, только тогда она начала носить этот необходимый аксессуар женского гардероба.
Углубление было уже почти готово, когда стог озарил яркий всполох, который тут же сопроводил страшный треск, переходящий в оглушительный грохот. Но Валя этого не видела и не слышала. В это мгновение неведомая сила ударила ее так, что она вылетела из укрытия, упав в лужу, собравшуюся возле стога.