Хотели цари собрать в ударный кулак всех воинов, и только потом атаковать, но не вышло. Еще до того как сосредоточились войска, были они обнаружены местными пастухами.
Подняли те тревогу, зажглись сигнальные огни, зазвучал тревожный набат. Поняв, что план провалился, повел Амфитрион в атаку тех, кто уже перешел через горы. С громкими криками побежали нападавшие к Тафосу. Заметив угрозу, жители предместья спешно бросали дома и спешили под защиту крепостных стен. Несли они в руках детей и самые ценные вещи, гнали перед собой скот…
Вырвались вперед легковооруженные воины, домчались до предместья, когда из него еще выходили последние жители. Заплясал веселый огонь по крышам и стенам, зазвучали крики боли и торжества. Полилась первая кровь. Не слушая команд старших, рассыпались нападавшие по дворам и домам, грабя все, что попадалось под руку. Эта отсрочка позволила жителям убежать достаточно далеко, прежде чем со своей гвардией в предместье вошел Амфитрион. Царские приближенные бранью и ударами кулаков быстро восстановили порядок и погнали легкую пехоту вперед – преследовать убегающих телебоев.
Сам же Амфитрион остался на месте и стал строить своих воинов в боевые порядки, ожидая, когда подойдут дружины остальных царей.
Высокие ворота Тафоса распахнулись, выпуская колесницы, которые сразу же ушли в сторону и по большой дуге стали огибать беглецов и преследователей. Первым мчался сам владыка Тафоса, храбрый царь Птерелай.
Увлеченные преследованием «волки войны» поздно заметили угрозу. Хотя, если бы они и сразу увидели колесницы, то ничего не смогли бы сделать – слишком уж уступали они закованным в броню профессионалам, мчащимся на колесницах. Те же, не снижая скорости, врезались во фланг легкой пехоты. Страшен был этот удар. Кони сбивали людей с ног и растаптывали, колеса переезжали упавших людей, ломая ребра и круша черепа, а колесничные бойцы без устали разили врагов копьями. В панике разбегались пехотинцы, бросая оружие и стремясь лишь спастись бегством.
Однако, истребляя передовой отряд врагов, воины Тафоса потеряли скорость, которая для колесниц не менее важна, чем вооружение.
Этим воспользовался Амфитрион, который повел в бой свою дружину. Многие телебои в толчее не смогли развернуть колесницы и были вынуждены спешиться и сражаться как пехота. Теперь бой разгорелся на равных. Закованные в броню воины азартно рубились с такими же одоспешенными противниками, и над полем стоял лязг металла, словно в гигантской кузнице.