Я жадно накинулась на них и стала рисовать на бумажке, которую едва успел подсунуть услужливый Русланчик, робота с антеннами и добрыми глазами, как во многих моих тогдашних каракулях. Я прищурилась и откинула голову назад, чтобы внимательнее рассмотреть цветные линии. От удовольствия во рту стало сладко. «Серега, рот прикрой». – «Я не Серега», – роботу не хватало чего-то. – «Серега, давай ты меня тоже нарисуешь». – Я посмотрела на Русланчика, потом на его солдатский ремень. – «Я не Серега, а Таня». – «Хорошо». У робота появился ремень с большой бляшкой. – «А давай, Серега, я сам тебя нарисую?» – «Нет», – я привесила роботу желтую медаль на грудь. У Руслана такой не было. Я сглотнула. «Ну ты молодец, Серега!» – «Я НЕ СЕ-РЕ-ГА!» – «Хорошо, Серега…» – парень совсем растерялся. Он не понимал, почему я сержусь. «Я девочка!» – крикнула я, не отрывая взгляд от робота. Потом вошел папа и увел меня. «Приходи еще, Серега!» – радостно попрощался Русланчик и отдал рисунок.
Я его храню до сих пор.
…Папа снова раскатывает кусок теста.
– Чё улыбаешься-то? Ты катай, катай, не отвлекайся!
– А где Наташка? Наташк! – кричит мама.
– Чё? – сестра бесшумно заходит на кухню и встает возле свободной стены.
– Да ничё. Мы тут лепим. А ты чем занимаешься?
– Я? Ничем.
– Она журналы изукрашивает.
Наташка вскидывает ресницы на папу и смущенно улыбается.
– Ты бы на улицу пошла прогулялась. А?
– Не хочу.
– А пельмени есть будешь?
– Буду.
– Ме-елины тож-же будешь? – папа смеется. – Га- га!
«Мелины» – значит «пельмени». Это Наташино слово.
– Ма-аленькие такие были, – папа ладонью показывает на полметра от пола, – а уже ме-елины! На четыре части разрезали пельмень. И все: «Суксук, суксук!»
– Да-а! Забавные были! Ой, даже не верится, – вздыхает мама.
– Таня бутылкой из-под пива сочни катала, аж язык высовывала! Га, га! Помнишь, на фотографии?
– Помню.
Все вздохают.
– Века, доску другую давай. И воду на огонь ставь.
И снова, уже вполголоса, сладко, как шаман:
– Ставь, ставь.
Он энергично режет тесто на кусочки, на этот раз маленькие. Мама убирает доску, на которой красуется парад пельменей.
– Не рано?
– Не, нормально. Соли сразу.
– Соли сам. У тебя глаз алмаз, – мама гремит кастрюлями, ища самую широкую.
– Влюбилась что ли? Я те дам… Лаврушки не забудь кинуть. Танька, а ты помнишь, как ты бутылкой рыбу ловила?..