В этот раз мы так устали, что попадали кулями на диван, кровать, а кто и на пол. Ни петь, ни свистеть не могли. Голова гудела от клубняков, ноги ныли от каблуков, в ротиках – кака. Лежим. Отсыхаем.
Время что-то в районе четырех-пяти утра. Мы бы так и уснули, но … За каким-то художником приперся Риткин френд, который бой. А звонок дверной стоял такой противозный, мертвого поднять мог. И этот бой воткнул свой поганый пальчик в кнопку, прям вот навалился всей массой на бедную. Мы повскакивали мгновенно. Ниче понять не можем, шаримся по квартире. Пока сообразили что к чему, пока доползли до двери, головы наши возмутились такой болью, что глазки увеличились в размере вдвое. На лоб, блть, вылезли. Запустили Вовчика. Так он ни здрасьте, ни извините, а к-а-ак наехал. Причем наехал на всех, как будто всех нас трахает и делает это, ну, просто божественно.
Ритка развернулась и быстренько заняла кровать, Ксюха, не будь дурой, пристроилась на диване. А я, как идиотка, стою и выслушиваю бред какого-то недоделанного задрота. А он тарахтит, как отбойный молоток – слово вставить невозможно. Значит, эти мартышки дрыхнут, а я, как говорится, за мои же шанежки еще и пидорас? Внутри закипало оно. И когда закипело, я гаркнула,
– Пошел нахуй, долбоеб!
Вова клацнул зубами,
– Вообще-то, я не с тобой разговариваю, не встревай.
Ох, нифига себе! Он еще и огрызается. В моем доме. Зря он меня разозлил. Долго терплю, но если срываюсь , прячьтесь все, я не виновата. Кстати, сынуля эту тонкую грань чувствует четко. И собаки с котами тоже. Да. Когда нашкодят, и срыв на подходе, в доме наступает мертвая тишина и никого не видно.
А этот геморрой стоит и крылами машет.
Когда он заорал, прибежала Ритка. И давай его жалеть, а на меня орать. Нет, ну, это уму непостижимо. Что ж они все такие наглые сегодня. Ох, распустила я их, ох, распустила.
Вовчик катался по полу, зажав причинное место и поскуливая с вытаращенными глазами. Я удовлетворенно наблюдала за его муками. Прям бальзам, не, коньяк в мое пересохшее горлышко.
Ритка, покрутившись возле любовничка, вдруг побежала в душ, потом начала наводить марафет. Мы с Ксюхой с недоумением на нее таращились.
–Че вылупились? Одевайтесь. В больницу этого урода повезем. В дурку. Все. Заипал он меня.