И эти облака вдали, у горизонта,
И эта гладь подёрнутая мглой.
И молний всполохи у грозового фронта,
Пугающие огненной игрой.
Дельфинов «лакированных» забавы,
И шёпот волн, крикливых чаек гвалт.
Всё в ней сливается в тяжёлые октавы;
Хоров крещендо и девятый вал.
Ей всё под силу охватить собою.
Увидеть, распознать, растолковать, и счесть.
Она вредна, уснувшему покою.
И так нужна, когда потребность есть.
Познать! Испить! Насытить любопытство!
Войти в глубины, прыгнуть в высоту.
Почувствовав, сравнить невинность и бесстыдство,
Коварство и любовь, порок и чистоту.
Пронизывая время и пространство.
Подчас, сближая мир и антимир.
Витает мысль, дитя непостоянства.
От прорвы впадин и до чёрных дыр.
И за собой зовёт и увлекает.
Манит в пучины странные уму.
Но так сладка та песня, что взывает:
– Пойдём за мной! Запреты все сниму.
Летать не можешь? Так получишь крылья!
Ты беден? Значит, быть тебе с казной.
Ты слабый, значит быть тебе всесильным.
Горячим – снега! А холодным – зной!
Пусть некрасив ты, мнишь себя красавцем.
Лелеет грешник мысль не сгинуть в ад.
Мерзавец вряд ли назовёт себя мерзавцем.
Выходит, всё вокруг банальный маскарад?
Мы мысленно одни, на деле же, другие.
Известный дуализм, рогожа и гипюр.
Идём по жизни, «короли» нагие.
Наивно думая, что блещем от кутюр.
И думая всерьёз, что чем дороже «платье»,
Чем больше в закромах домов, машин и дач,