1. Она высокомерна, и ценит себя.
2. Озабочена маниакально-депрессивным психозом, отягощённым мечтами о светлом будущем.
3. Натура романтическая, скрываемая под маской эпатажа или демонстративной неженственности. Возможно своевременно не получила или недополучила того, что требовало её ego.
4. Несовместность высокомерия и романтизма спровоцировали синусовый, нерегулярный ритм, полувертикальное положение ЭОС и единичную желудочковую экстрасистулу, а также нагрузку на правое предсердие и гипертрофию левого желудочка.
5. Импульсивна.
6. То, что написала или сказала, тут же забывает и закрывает створки своей раковины, в которой проживает, сворачиваясь в ней штопором. Соблазнить её – это научно-фантастический роман.
7. Не надевает кружевное бельё и чулки со швом. Может фотографироваться в халате и демонстрироваться в таком виде в интернете.
8. Возможно не знает, что ржаной хлеб с добавлением мальтозной патоки очень вкусный.
Лирическое отступление.
Некоторое время назад, чтобы поесть этого хлеба, ездил в командировки, где его пекли, а также чтобы посмотреть при этом на тамошний женский персонал, который отличался не красотой, но миловидностью.
Как-то познакомился в ресторане при гостинице с Наташей, провожая её после обеда до гардероба. Позже она рассказывала соседкам по больничной палате, какой он, т. е. я…
9. Щекотки не боится.
Послушайте, Снегурочка, у меня по случаю образовалась баночка икры лососёвой, зернистой (так на баночке написано). Хотел бы презентовать Вам, да не знаю адреса. И Вашему мужику был бы СЮРреалистическийПРИЗ. А? (Вы знаете, что такое сюрреализм?).
Здесь на площади между театром и «серым домом» (один-в-один, как в Вашем городе) поставили новогоднюю ёлку. Идеально ровная заострённая пирамида. Ни выпуклости, ни того, что наоборот. Жаль – дефекты всё-таки оживляют.
Катя, а талия у Вас визуализируется?
В «Хождениях по мукам» Катя аккуратно сняла одежду в гостиничном номере то ли поэта, то ли ещё кого-то такого же, и аккуратно повесила на спинку стула. А Вы – как? Разбросаете? А кофе Вам – в постель?
Грехэм Грин в «Комедиантах» описывает, как хозяйка гостиницы позвала стюарда и умерла под ним.
Если мы так будем продвигаться, в 2-х томник не уместимся, это уже тянет на 300 томов Дюма или 55 – Ленина, по крайней мере – на 16 Сталина или 13 – Троцкого.