Получатели не знали почтальона. Для них он был просто лицом, доставляющим корреспонденцию. Письма, скорее всего, были настоящими, по крайней мере, "пахли" они соответственно. Да и реакция получателей весьма однозначная, я не увидела повода для рассмотрения обмана: искренние чувства, ожидание, узнавание, облегчение и удовлетворение.
Незнакомцу лишь требовался повод для нахождения в нужном ему помещении. Он знал, что брать и где это хранится. Хорошо ориентировался внутри зданий, был осведомлен о распорядке занятости служащих. Он наблюдал за происходящим и, выждав подходящий момент, вынес документы. Бумаги забрал все, наверняка, чтобы сэкономить время. Вероятно, позже уже в спокойной обстановке похитители будут искать среди них нужную информацию, вычленять детали, планировать следующие шаги действий.
Мне показалось, что данные из школьных досье и больничных карт как-то связаны или будут связаны друг с другом. Точнее не скажу.
Далее столь же сухим языком и беспристрастной интонацией я обозначила эмоциональные переживания неизвестных во время проникновения. На вопрос о наличии описания их внешности ответила отрицательно: увидеть мне этого так и не удалось.
Старший бета Такеши, во время моего рассказа активно копавшийся в телефоне, подняв глаза на альфу Игуро, произнес:
– Наши камеры зафиксировали автомобиль экспресс-почты ExPro, передвигавшийся по территории общины. Действительно две остановки: школа и больница. Фургон двигался со средней скоростью, не привлекая внимания окружающих, без ускорений и торможений – никоим образом нельзя было заподозрить чужаков в привычных для общины сотрудниках почтовой службы. Внешних контактов с членами стаи камеры не зафиксировали, а вот лица обоих мужчин засвечены, изображения четкие. Пробьем их имена по базам службы безопасности. Номер фургона также заснят. Не думаю, что возникнут сложности с опознаванием и последующим выявлением рабочей бригады. Съезжу лично в ExPro и опрошу сотрудников почты, кто-то что-то наверняка видел и слышал. Любителей совать нос в чужие дела всегда хватает.
Альфа кивнул и, повернувшись ко мне, сказал:
– Прекрасная работа, Катиро! А почему чужаки не оставили привычных для нас, оборотней, следов?
– Точно не скажу, – пожала плечами я. – В их эмоциональных полях были азарт, даже озабоченность и одержимость, и обжигающее холодом превосходство. Очень похожие состояния я наблюдала у лудоманов… – в этом месте я замолчала, подыскивая слова, чтобы точнее передать свою мысль. – Сознание сосредоточено на одной сверхцели. Выиграть. И это не просто желание. Неуемная жажда предстоящего поединка постепенно поглощает все внимание, затирая значимость прочих процессов и жизненно важных ценностей. Вовлеченность в игру становится опасной для окружающих, порождая агрессивные и крайне деструктивные модели поведения. Цель начинает оправдывать любые средства. Лю-бы-е. И, похоже, что цель наших непрошенных гостей очень тесно связана с той информацией, что они ищут. Момент, когда документы оказались в руках чужаков, был похож на то, что они нас переиграли. Хитро, ловко, непредсказуемо. Поэтому я предполагаю, что их костюмы, обувь, кожа были чем-то обработаны. Чем-то, к чему мы оказались не готовы, – на последних словах я подняла взгляд и прямо посмотрела на альфу Игуро. – И еще один важный момент. Уже покидая нашу территорию, оба пришельца излучали сладостное предвкушение и стальную готовность к реализации следующего этапа их плана. И именно этот коктейль Молотова произвел на меня сильнейшее впечатление. Игра чужаков продолжается, и следующий их ход будет совершен в ближайшие недели, не позднее наступления полной луны.