Прямо в руки Эраму.
Там и познакомились. Он сказал: "Беляшик, надо осторожнее выбирать лестницы", а я ответила: "А тебе – осторожнее подставлять руки". После чего молодой статный мужчина смеялся, долго и красочно. Сколько ему тогда было? Около двадцати одного? Наверное. Я отчетливо вспомнила, как из его темных глаз лился теплый свет, согревая испуганно дрожащую меня. Он гладил мои белые волосы и нежно шептал что-то успокаивающее, а ещё говорил, что никем, кроме беляшика, я и быть не могу. А когда подрасту стану, так и быть, его белоснежной королевой.
Удивительно, с ним моя параноидальная осторожность и угрюмая молчаливость отошли в сторону.
Тогда Эрам остался в доме альфы на все праздничные дни, и практически каждый момент времени проводил со мной, рассказывая истории загадочных странствий, помогая мне со школьными опытами по химии и контрольными по математике. Обычно замкнутая нелюдимая я с большим удовольствием проводила время с этим мужчиной, общаясь с ним без какой-либо субординации. Дистанции просто не существовало между нами. Я попала в его руки, а он – в мои. Кому из нас повезло больше – это вопрос. Четыре дня были одним большим захватывающим приключением, а потом Эрам уехал и больше не появлялся в моей жизни.
И вот теперь он уже не Эрам, а Эсарам Мареш, а я – снова Беляшик…
Беляшик!
Бесит!
Мигом вспыхнувшее раздражение смыло все социальные и морально-этические преграды и нашло выход в словах, которые я отчеканила, глядя прямо в глаза Эрама (да-да, никакого Эсарама, господин Мареш!):
– Беляшик?! Я тебе не отбивная и не кусок мяса, Уголек!
От наступившей тишины вокруг нас сдавило уши. Мы сверлили друг друга острыми взглядами, его полуночным, моим голубым, как Льдистые Пустоши. Легкий ветерок трепал наши волосы, спутывая белые и черные пряди. Его губы дрогнули в улыбке первыми, и, уже не сдерживаясь, мы громко рассмеялся вместе.
– Беляшик, а ты не разучилась удивлять! – проговорил Эрам, подмигивая мне.
– Что, до белоснежной королевы ещё не доросла? – язвительно спросила я, сохраняя радостный оскал на губах.
– Не доросла, Беляшик, не доросла, – потрепал по волосам меня этот… гад в черном. – И при первой встрече меня не узнала…
– А Вы, господин Мареш, – парировала я, – ещё бы лет десять не появлялись, я бы и вовсе забыла о Вашем существовании.