После того, как выговорилась, выражения лиц тигров стали кислыми, с непроходимой и беспросветной тоской в глазах. "Как ты нас достала", – говорили они. "Как я вас понимаю", – отвечала им я, пожимая плечами. – "А что делать? Как-то выявлять искомое лицо все равно надо. Очень-очень надо. Не для себя же стараемся", – и, состроив жалобно-просительные глазки – не произвели желаемого эффекта, потом – угрюмо-решительные – оборотни зарычали, я начала формировать поисковые группы.
Взяли все одиннадцать общин тигров с острова. Мужчины. От восемнадцати лет и старше. Шестерых безопасников мне выделили в помощь, им достались дальние поселения, те, что были ближе к Желтому проливу. Я взяла все, что осталось. Искали любые совпадения с сокращением "Торэши".
Прошло пять часов. Пропуская злую ругань окружавших меня мужчин, я водила глазами по спискам на экране компьютера. Это было уже третье поселение, что я проверяла. И пока ничего. У безопасников, судя по разговорам, тоже было пусто.
Еще два часа поисков были столь же безрезультатны. Затем взошла луна, и меня вытолкали домой, клятвенно заверив, что отправят мне на телефон списки оставшихся двух поселений.
Телефон я еще утром оставила дома, списки на телефоне, поэтому идти домой, чтобы продолжить работу, было необходимо. Живот издал очередное урчание – привет, приятель, сегодня тебе, кроме кофе ничего не досталось. Прости, утром я исправлюсь, накормлю вкусным завтраком в любимой кофейне. От предвкушения обещанного живот заговорил еще громче – успокоитель из меня пока неочень, все больше раздражитель.
Устроившись на кухне с крепким чаем (сахар закончился ещё два дня назад), я уже третий час листала фамилии и имена жителей общин. Сейчас вчитывалась в списки оборотней нашей стаи. Она была последней. Рядом со мной лежал лист бумаги, где я записывала все попадающиеся варианты фамилий и имен, хоть как-то связанных с "Торэши".
Лист был чист. Абсолютно.
А потому настроением я не блистала. Мрачная, голодная, сердитая, но упрямо двигающаяся дальше.
От длительного беглого просмотра информации болели глаза. Они снова были опухшими и красными, но уже не от слез – от усталости. Я – беловолосая и красноглазая, практически ближайший родственник тэкирских белых крыс. Размером они были с собаку, жили на отдаленных островах Тэкиры и представляли бы собой весьма опасных хищников и вредителей, если бы не были вегетарианцами. В рацион тэкирских белых крыс входили только стебли сладкого тростника и нектар цветов кюэши.